Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон Страница 38

Вскоре Дейрдре и ее тетка стали свидетельницами прибытия в отель «Англетер» лорда Аксбриджа и его адъютантов.

На следующее утро Дейрдре проснулась не в духе, однако быстро пришла в себя, узнав, что леди Фентон доставила записку с приглашением позавтракать с лордом Аксбриджем в его личной гостиной.

– Как это ему удалось заполучить отдельную гостиную? – спросила Дейрдре раздраженно, надевая белое муслиновое утреннее платье с застежкой под самое горло.

– Откуда мне знать? – хмыкнула леди Фентон. – И не все ли равно?

Она разгладила платье на плечах Дейрдре и расправила клинья широкой юбки.

– Право же, мне надо сделать решительный шаг и нанять горничную, пока мы в Брюсселе.

Дейрдре улыбнулась:

– Зато вы, дорогая тетушка, образец элегантности.

Лорд Аксбридж выглядел как настоящий кавалерийский командир: внушительных размеров красавец, одетый в темно-синий мундир.

Дейрдре быстрым взглядом обежала остальных джентльменов и заметно расслабилась, убедившись, что Рэтборна среди них нет.

За столом лилась легкая беседа. Похоже, присутствующие решили наслаждаться короткой передышкой и на время забыть о серьезных проблемах.

– А ты помнишь, Торнхилл, что сказал герцог в Испании, когда вы с Рэтборном, зеленые юнцы, явились к нему из Англии? – послышался насмешливый голос с другого конца стола.

– Конечно, помню, – ответил майор Торнхилл. – Он сделал нам самый высший комплимент, какой командир может сделать офицеру.

Веселье приняло всеобщий характер, и леди Фентон робко спросила:

– Что же сказал Веллингтон?

– Я дословно помню это, – проговорил майор Торнхилл. – Он оглядел нас этим своим высокомерным взглядом и сказал: «Я надеюсь только на то, что враг задрожит от ужаса, узнав имена моих новых офицеров, так же как трепещу я».

– Почему же он так сказал? – спросила леди Фентон с невинным видом.

Ее вопрос остался без ответа, а в адрес майора Торнхилла послышались обидные смешки.

Все они были такими славными и прекрасными молодыми людьми! Постепенно Дейрдре стала относиться к офицерам с сестринской заботой, что, разумеется, весьма огорчало всех ее поклонников, питавших определенного рода надежды. Только майор Огилви сохранял спокойную настойчивость и отказывался примириться с ролью брата, которую она пыталась ему навязать, даже несмотря на то что ему приходилось постоянно терпеть добродушные насмешки товарищей.

Когда мысль сшить облегающий жакет тех цветов, которые она предпочитала всем остальным, прочно завладела Дейрдре, Арман нашел швею, чтобы изготовить этот туалет. А потом она познакомилась с миссис Доусон – вполне достойной англичанкой, мужем которой был лейтенант 95-го стрелкового полка, того самого знаменитого полка, покрывшего себя славой во время Пиренейской кампании. Доусоны с тремя маленькими детьми поселились в двух комнатах частного дома всего в нескольких шагах от отеля «Англетер». Дейрдре привлекла женщина, которая, будучи ненамного старше ее самой, уже звдла жизнь с самых разных ее сторон.

Миссис Доусон была настоящей «офицерской женой». Дейрдре часто слышала выражение «следовать за боем барабана», но до тех пор, пока не познакомилась с миссис Доусон, не понимала до конца его значения. Теперь она восхищалась женщинами, «следовавшими за барабанным боем» и стойко переносившими все превратности судьбы.

– Думаю, – проговорила Дейрдре, сидя рядом с миссис Доусон, – что, если бы я была Веллингтоном, я бы раздавала медали отважным женам как добровольным неоплачиваемым помощницам британской армии.

Миссис Доусон благодарно улыбнулась:

– Благодарю вас, мы всего лишь выполняем свой долг. Но сейчас у меня есть к вам просьба. До того как начнутся военные действия, вас в целях безопасности отправят в Антверпен.

– Мне никто об этом не говорил.

– Поверьте, это так. Жены и семьи дипломатов и старших офицеров редко остаются поблизости от мест военных действий, но мое место рядом с мужем. А вот дети...

Миссис Доусон в конце концов заручилась обещанием Дейрдре забрать детей в Антверпен, когда наступит время.

Это не было для нее тяжким бременем, потому что она любила детей, а к двум маленьким дочерям Доусонов, трехлетней Салли и четырехлетней Софи, прониклась особенно нежными чувствами.

Однажды, когда Дейрдре сидела на скамейке в парке с маленьким Уильямом на коленях, их увидел Рэтборн, проезжавший мимо на своем красивом коне. Соланж в это время играла в мяч с двумя маленькими девочками, и их восторженный крик разносился по парку. Дейрдре в этот момент ласково смотрела на мальчика, и глаза ее лучились добротой.

Рэтборн сдержал своего коня и подъехал к Дейрдре. Она не узнала его сразу..

– Вы являете собой прелестную картину семейного счастья, – заметил граф любезно.