Бог велел делиться - Марина Серова Страница 38

Да, это кидняк. Теперь уже совершенно ясно, что это типичный кидняк… И главное, кто все устроил, кто! Нет, конечно, всегда было заметно, что эта стерва себе на уме, что она не просто сидит и трясет длинными лохмами — она наблюдает. Думает. А-на-ли-зи-ру-ет. Вот и доанализировалась! Как же я вовремя-то не сообразил, а? Как же я так? Остался не у дел…

Нет, не-ет! Так просто я этого им не оставлю, пусть даже не надеются! Думают, что самые хитрые? И на таких хитрецов голова найдется. К тому же хитрость-то разгадана, давно разгадана! Я разгадал. Я, может, не такой хитрый, зато — умный. И я все узнаю, все. Собственно, что — все? Все мне и не нужно, мне нужно одно, конкретное. Понятно, что. То же, что и им. То, на что они замахнулись без всякого на то права. Присвоили, проще говоря. Отобрали. А я тоже отберу. И пусть попробуют помешать — убью. Пе-ре-стре-ляю, как собак, перестреляю, вот так! Они еще узнают меня, узнают… Они меня сумасшедшим считали, хихикали надо мной? Я им покажу, как они ошибались… Жаль только, что они оценить этого не смогут — они умрут раньше…

…Андрей Голубков был человеком недовольным. Недоволен он был постоянно. Чем? Да чем угодно. Например, тем, как сложилась его жизнь. Изначально. Родителями своими был очень недоволен. Потому что не смогли обеспечить сыну достойную жизнь. Такую, какую он хотел. Недоволен был учебой, потом работой, которую часто менял. Женщинами был недоволен, потому что те не могли его оценить. Словом, всем, что его окружало.

И когда он попал на работу к Артему Березникову, тоже был недоволен. И помещением, и зарплатой, и коллегами, а главное — самим Артемом. Артем, по мнению Андрея, все делал не так. Если бы делал по-другому, более смело, более рискованно, то и результат был бы другим. И денег было бы больше. А их количеством Андрей тоже постоянно был недоволен.

Сколько раз они с Артемом ругались на эту тему! Вернее, ругался Андрей, просто из себя выходил, слюной начинал брызгать, доказывая приятелю, что ведь выгодная, вы-год-ная сделка же намечается! А тот нет, все свое: это опасно, один раз будет выгодно, а потом вообще всего лишимся, это не для меня, лучше меньше, да лучше, ну и так далее. И главное, спокойно все так, спокойно! Вот это спокойствие и бесило Андрея больше всего. Что он, Артем, самым умным себя считает, что ли? Или самым честным? Да не заработает он так никогда ничего, не заработает! И он, Андрей, из-за него не заработает! А почему Андрей должен страдать из-за Артема?

— Эх, мне бы директором фирмы быть, я бы… — неоднократно ворчал Андрей как про себя, так и вслух.

Сколько раз он произносил эту фразу, выкатываясь из кабинета своего начальника мрачнее тучи.

— А ты стань, — смеялась Анжела Байкалова, которая всегда торчала в приемной, как и положено секретарше.

— Стань! — огрызался Андрей. — Легко сказать!

— Ну, Артем же стал, — продолжала Анжела улыбаться. — Вот и ты возьми и открой собственную фирму, будешь сам себе и директор, и заместитель, и секретарь… Никого слушаться не нужно, сам себе хозяин. Ты же с нами постоянно ругаешься.

— Да потому что вы… Потому что вы под Артемову дудку пляшете! — возмущался Андрей. — А вот если бы все вместе на него наехали, он бы, глядишь, и согласился. Сколько всего провернуть можно было! И с теми компьютерами тогда! Я же достал документы липовые на них — не подкопаешься! Купили бы по дешевке, потом спихнули бы по-быстрому всю партию, и все дела! Их же за копейки отдавали! А он — нет! В принципиальность играет, в честность, тоже мне! Только долго в них не поиграешь, надоест быстро! Мне уже давно надоело!

— Так увольняйся, — пожимала плечами Анжела. — Кто тебя держит?

— Пошла ты! — взрывался Андрей, вскакивая со своего места и нервно выходя из приемной. — Дура лохматая!

После таких вспышек он чувствовал себя нехорошо. Еще и руки начинали дрожать. К врачу бы… Да к какому, к чертовой матери, врачу? Они сами не понимают ни черта, им лишь бы диагноз поставить! Вон, с детства мурыжат, по диспансерам таскаешься! Они-то, врачи, все нервы и вымотали, испортили, а потом диагнозы ставят. Катились бы они со своими диагнозами!

На врачей Андрей был сильно обижен. За то, что благодаря им ему в свое время подолгу приходилось лежать в клинике. За то, что благодаря этому диагнозу на него посматривали косо. За то, что жена в минуты ссор открыто обзывала психом, а потом и вовсе собрала вещи и ушла. Так что лечить нервы он предпочитал сам, переходя через дорогу и устраиваясь за стойкой бара в соседнем кафе. Алкоголь был ему категорически противопоказан, но что они понимают, эти врачи? Что они вообще по-ни-ма-ют?

Обычно после трех порций наступало успокоение, Андрей размягчался, расслаблялся, уже не хотел ни с кем ссориться, возвращался к себе в офис, где подсаживался к Анжеле и начинал слезливо жаловаться ей на жизнь, пока секретарша не сообщала шефу о его состоянии. Тогда Артем выходил из кабинета, видел рассопливившегося приятеля, заснувшего за столом, вызывал машину и отправлял его домой. На следующий день Андрей ходил притихшим, и так продолжалось до очередного приступа злобы и скандала с Артемом.

Так повторялось много раз, и все к этому привыкли. И сам Андрей привык. И ругался-то с Артемом скорее тоже по привычке, а не потому, что всерьез собирался что-то изменить. И поэтому разговор с Сергеем Перфильевым, который откровенно предложил принять радикальные меры, явился неожиданностью для Андрея. Какой-то невзрачный Сергей Перфильев, которого Андрей и всерьез-то не воспринимал, и смотрел-то на него как на мелкого конторского клерка, вдруг хладнокровно и цинично предлагает ему устранить Артема и забрать его деньги. Вот, наверное, это-то и подстегнуло Голубкова к действию: как это так, какой-то Перфильев додумался до этого, а я нет? Я! Я?! И теперь отказываться? Ну, уж нет!