Весеннее пробуждение - Тери Дж. Браун Страница 38

Он покачал головой, и от разочарования у Ровены похолодело в груди.

– На такое я не пойду. Вы прекрасно знаете, что я верю в женское равноправие больше, чем многие мужчины, но здесь я провожу черту, и вы меня не переубедите.

Ровена знала, что спорить без толку. Он не позволит ей пересечь Канал. Понимая, что ведет себя по-детски, она скрестила на груди руки и обиженно уставилась на мистера Диркса. Уже много раз она доказывала свое мастерство и опыт, но ей по-прежнему преграждали дорогу из-за принадлежности к женскому полу. Ровена никогда не отличалась свойственной Виктории воинственностью в вопросах суфражистского движения, но сейчас, впервые в жизни, она поняла, откуда проистекает озлобление многих женщин.

Она знала, что сумеет пересечь Канал. Однажды ей пришлось лететь через Бен-Невис. Вряд ли воздушные течения над морем коварнее, чем завихрения у этой горы, в конце-то концов.

– Я попрошу Альберта подкинуть вас на самолете до Ливерпуля. Так получится намного быстрее, чем на машине. С другой стороны, вряд ли в дороге вам удастся поспать…

В голосе мистера Диркса скрывался вопрос, и Ровена твердо кивнула:

– Переживу.

Он отправил ее к штурманам – те уже успели подготовить карту полета.

– Если погода не изменится, проблем не будет, – заявил один из них с сильным выговором кокни. – Над Центральной равниной будьте начеку. Ветер там уж больно коварный.

Ровена кивнула и отправилась на поиски Альберта. Тот уже готовился к полету.

– Вещи с собой? – спросил он.

Кивнув, девушка заправила волосы под воротник летной куртки, надела шлем и очки. Альберт помог ей забраться в аэроплан. Прикосновения его были настолько дружескими и бережными, что Ровена невольно снова вспомнила тот ужасный эпизод в ангаре. Она так никому и не рассказала о пережитом унижении. При воспоминании о наглом механике ее почему-то охватывал стыд, словно именно она была виновата в таком к себе обращении, хотя прекрасно понимала, что ничем его не заслужила. Наверное, лучше всего просто забыть об этом.

Аэроплан плавно оторвался от земли, и Ровена вдруг поймала себя на том, что не чувствует той привычной сосредоточенности, которая охватывала ее, когда она сама сидит за штурвалом. Альберт развернул нос самолета в направлении, в котором предстояло лететь почти четыре часа. От льдистого воздуха перехватывало дыхание, и Ровена порадовалась, что на ней теплая куртка с толстой шерстяной подкладкой и шарф. Нечасто ей доводилось летать в качестве пассажира. Она откинулась на спинку сиденья и принялась наслаждаться новизной свободного от ответственности полета.

Альберт долго держался ниже облачного покрова, так что Ровена наблюдала, как созданные человеком очертания Лондона постепенно сменяются лоскутным одеялом зимних полей, ферм и деревень. От сильного ветра аэроплан начал крениться набок, и Альберт поднялся выше. Мир перед глазами Ровены затянулся серым туманом. Восторг все нарастал, они поднимались выше и выше. Туман сверкал и рассеивался, и ей хотелось кричать от счастья. Она никогда не уставала от чудесного зрелища, что представало перед глазами, когда выныриваешь из молочно-белых облаков в широкую пронзительную голубизну. А сегодняшний полет лишний раз напомнил, почему она так любит небо.

Остаток перелета прошел быстро, и вскоре Ровена уже готовилась сама сесть за штурвал. Она еще никогда не бывала на ливерпульской военно-морской базе, так что Альберт держался рядом, и никто не задавал лишних вопросов. Ровена была в равной степени благодарна пилоту и раздражена его присутствием. С одной стороны, никто не осмелился высказать сомнение по поводу передачи ценного «BE2» [9]женщине, с другой – она была полностью готова для предстоящей работы, и ей не требовался мужчина под боком, чтобы доказать это.

Ровена провела быстрый осмотр «BE2» и кивнула выделенным в помощь солдатам. Альберт на своем аэроплане уже вылетел, и ей тоже не хотелось медлить. К вечеру погода могла измениться, и лучше до этого добраться как можно ближе к Кенту. Лететь в темноте ей совсем не хотелось. Однажды Ровена уже вела аэроплан ночью, и ей не понравилось. Приземляться практически вслепую крайне опасно.

К тому времени, когда она наконец-то поднялась в воздух, самолет Альберта превратился в крошечную точку на горизонте. Ровена пожала плечами. Отлично, если ему так хочется играть в догонялки, пусть выигрывает. Она пока не привыкла к «BE2», но уже успела оценить особенности аэроплана. Разворот крыльев делал управление более надежным, но самолет откликался на движения штурвала чуть медленнее, чем «SPAD». Впрочем, недостаток акробатической ловкости с лихвой восполнялся уверенной грацией машины.

Ровена надеялась, что ветер не усилится. Полет на новом аэроплане в ненастье станет рискованным испытанием даже для нее.

Первый отрезок маршрута прошел гладко. Она вела самолет низко, поскольку не знала, как машина поведет себя на высоте, и не хотела испытывать судьбу при изменчивой погоде.

Над Центральной равниной неожиданно поднялся ветер, и Ровена забеспокоилась. По ее расчетам, до Кента оставалось более половины пути, а солнце быстро садилось. Или его затягивали быстро собирающиеся облака. Начался дождь, по лицу захлестали капли. Придется где-то приземляться… Ровена то и дело протирала очки, но видимость продолжала падать. Почему-то вспомнились морские купания в детстве… Надо немедленно спускаться.

Опасаясь, что можно врезаться в холм, если лететь параллельно земле на небольшой высоте, она опускала аэроплан по уменьшающейся спирали. Видимость повысилась, и Ровена с облегчением вздохнула. Деревьев поблизости не было.

Ближе к земле порывы ветра становились все ощутимее, и самолет бросало из стороны в сторону. Все усилия уходили лишь на то, чтобы не дать ему перевернуться. Если неправильно поймать ветер под крыло, да еще и так низко, машину швырнет на землю. Ровена чувствовала, как по лбу стекают капли пота, несмотря на жуткий холод, от которого немели пальцы и все тело бил озноб.

В глубине души Ровена всегда знала, что полеты сопряжены с опасностью. Крушения аэропланов считались обычным делом, хотя в большинстве случаев пилотам удавалось подвести аппарат достаточно близко к земле, чтобы избежать смертельных ранений.

Но не всегда.

Опаснее всего было столкновение с чем-нибудь при приземлении: с деревьями или зданиями. Неожиданно, впервые с тех пор, как она начала подниматься в небо, Ровена по-настоящему испугалась.

Но тут же приказала себе не паниковать. Она должна во что бы то ни стало доставить аэроплан в пункт назначения, в целости и сохранности. Ровена напомнила себе, что Диркс, несмотря на все его довольно прогрессивные взгляды, мигом снимет ее с полетов, если самолет разобьется. И дело не только в ценности машины, купленной на деньги короля. В нем проснется рыцарский дух, и он запретит ей подниматься в воздух ради ее же блага. Лучше сквозь землю провалиться, чем потерять все, чего она добилась с таким трудом. Ровена боялась лишиться не только уважения мистера Диркса и его служащих, но и приобретенной уверенности в себе, которая здорово поднимала дух. Сейчас, когда она поняла, каково это – иметь перед собой цель, принять брошенный судьбой вызов и встретить его лицом к лицу, просыпаться по утрам и готовиться к делам намного более важным, чем переодевание к завтраку, – Ровена уже ни за что не смогла бы вернуться к прежней жизни.