Капризная невеста - Айрис Оллби Страница 38

Прочитав письмо, Пейдж начала перечитывать его заново. Они все хотели узнать ее новости. Все ли? Губы ее задрожали. Джоэл взял на себя управление Мундорой, сменив Боба Хилтона, и справляется просто отлично; он подчинялся непосредственно Таю, который после смерти деда буквально был завален работой и занимался сейчас полной реорганизацией Империи Бенедиктов. Сейчас он уехал в Мельбурн, и неизвестно, сколько еще там пробудет. Они надеются повидаться с Пейдж по возвращении и обещают писать ей из Европы.

Пейдж бессильно рухнула на кровать и долгое время лежала молча, не в силах пошевелиться. Тоска и отчаяние затопили ее, и она разрыдалась так, как не позволяла себе рыдать даже в те ужасные первые недели. Затем медленно и через силу взяла себя в руки. Лицо ее распухло, а ведь завтра показ. Господи, ей-то казалось, что она распрощалась с ними… навсегда!

Зал был набит до отказа, отовсюду слышался смех и разговоры, в воздухе витало приятное возбуждение. Все ждали начала шоу «Осенние арабески», представлявшего новую зимнюю коллекцию. Гвоздем этого сезона был возврат к классике – предлагались простые, отлично скроенные платья, особое очарование которым придавали современные детали: броши, шарфики или что-нибудь подобное.

Глядя на Пейдж, восхитительную в одном из лучших платьев коллекции, никто бы не догадался, что творится у нее на душе. Письмо из Кумбалы выбило почву у нее из-под ног, разрушило тот ее бастион, который она успела выстроить. Предстоящий показ раздражал ее, как и эта ритмичная музыка, звук собственного ее голоса, грациозные, словно лани, модели, как жадные взгляды клиенток, страдающих от ожирения. Но нужно было вести показ, и она продолжала говорить, время от времени добавляя к готовому тексту свои оригинальные замечания. Она обратила внимание на одну из моделей – высокую, темноволосую, с серыми глазами; ее гибкое тело и длинные ноги подчеркивали красоту бежевого платья из легкой шерсти.

Описав ее наряд, Пейдж остановилась на V-образном вырезе и его интересном пошиве. Затем опустила глаза к машинописному тексту, чтобы продолжить дальше, подняла их – и сердце ее едва не разорвалось в груди – высокий, смуглый широкоплечий мужчина в легком пиджаке цвета бронзы пробирался сквозь толпу.

Его элегантность привлекла общее внимание. Напряженно блеснули глаза, когда он взглянул на комментатора, и Пейдж запнулась. Она не могла вымолвить ни слова. По передним рядам пробежал недоуменный шепоток. Тина, светловолосая модель, одобряюще улыбнулась ей, и Пейдж удалось наконец побороть дрожь в коленках. Но справиться с пульсирующим жжением в груди, собрать разбегающиеся мысли, сказать что-то свое она уже не могла.

Наконец-то все позади! Ей нужно бежать! Очень жаль, но ей действительно нужно бежать. В охватившем ее безумии она так и сказала: бежать! Джей Уоррен, местный заведующий отделом моды, скользкий и угодливый Лотарио, которого Пейдж всегда старалась избегать, с изумлением взглянул на нее. Она не оттолкнула его льстивую навязчивость. Он помог ей пробраться сквозь толпу, не слушая от счастья какие-то объяснения, которые она пыталась излагать дрожащим голосом: она, мол, плохо спала сегодня, не успела позавтракать… должно быть, в этом все дело.

Они спустились на служебном лифте. Понемногу ей удалось овладеть собой. Глупо было впадать в панику. На улице Джею Уоррену не составило труда поймать ей такси. Он заботливо усадил ее в машину и улыбнулся на прощание. Забавная болтовня шофера, пока они ехали по городским улицам, отвлекла ее.

Надо же! Она-то думала, что все худшее уже позади, но от одного вида похожего мужского лица в толпе все в ней вспыхнуло, и она ударилась в бега. И от чего убегала? От своей первой и единственной любви. Что за нелепая шутка! Она засмеялась в голос, и водитель такси недоуменно обернулся.

– Знаете, – искренне воскликнул он, – по-моему, вы самая красивая девушка, какую я только возил! Где-то я уже видел ваше лицо. Может быть, на телевидении?

Пейдж покачала головой.

– Нет.

– Тогда вам надо бы там работать, красавица, – заметил он.

Она сбивчиво объяснила ему дорогу, и им пришлось поплутать, простояв немало времени в пробках. Когда Пейдж добралась наконец до дома, она была совершенно измотана. Платье ее, предназначенное для осеннего сезона – собственность магазина, – оказалось слишком жарким. Она расстегнула верхние пуговички на шее, еще не открыв дверь квартиры.

Маленькая очаровательная гостиная, застеленная китайским ковром ручной работы, показалась ей райским местом. Она прислонилась к двери и, глубоко вздохнув, закрыла глаза.

Из глубокого кресла, обтянутого зеленовато-золотистым бархатом, навстречу ей поднялся мужчина.

– Пейдж!

Ей показалось, что сейчас она упадет, если только ни за что не ухватится. Неуверенно шагнув вперед, она тут же вцепилась в спинку длинного дивана.

– Почему ты от меня сбежала? – Глаза его обследовали каждый дюйм ее тела, словно она была его собственностью. – И зря бежала, только измучилась. В этом платье тебе слишком жарко!

Она попыталась избавиться от наваждения.

– Ты уверен, что имеешь право так говорить со мной? – Несмотря на все усилия, голос ее слегка дрожал.

– А может, ты все-таки предложишь мне присесть? Это было бы весьма любезно. – Он уверенно встретил ее взгляд.

Пришлось извлекать из каких-то тайников остатки душевных сил, о которых она не подозревала.

– Любезно! А то, что ты без приглашения пришел сюда, – это любезность? И вообще как ты попал ко мне в дом? – Голос ее срывался на крик.

Он отвернулся с небрежным изяществом и загасил сигарету.

– Все привратник. Полагаю, он счел меня вполне заслуживающим доверия, а ты девушка «не из этих». Очень спокойная, вежливая леди, эта мисс Нортон. Теперь мне это точно известно. – Зеленые глаза его блеснули из-под густых ресниц. Он по-прежнему был определенным… непримиримым.

– Я получила письмо от Сони! – бросила она в пустоту.

– Да, очень мило с твоей стороны было сообщить им, как у тебя дела!

Она отвела глаза, пытаясь выйти из поля его притяжения, не замечать иронии в его голосе. Неужели кому-то еще небезразлично, что с ней происходит? Она не могла в это поверить.

– Они уезжают в Европу, – зачем-то добавила она.

– Разумеется!

Почему он не уходит, подумала она беспомощно. Почему стоит и стоит тут, словно в его распоряжении все время мира?

– Как там Джоэл? – Она постаралась, чтобы голос ее звучал твердо.

– Работает очень неплохо. – Что-то в его тоне неуловимо смущало ее. – Не думаю, что он уже забыл тебя. Но забудет! Трейси постарается помочь ему в этом или погибнет при попытке. Силы воли у нее хватит. Эти полгода всем дадут время немного отдышаться!

– Как мило! – Она засмеялась нервным смехом, едва сдерживая желание схватить что-нибудь и разбить. – Как им повезло! – Глаза ее засверкали дерзким огнем, чувственные губы слегка подрагивали. – Извини, мне нужно переодеться. Я сейчас ухожу.