Одиночное плавание к острову Крым - Наталья Труш Страница 38

Мы почти не спали – жаль было времени на сон. Август истекал, заканчивались мои каникулы, а вместе с ними и наше с Андреем счастье. Он ничего не говорил про наше будущее, а я не знала, как его спросить. Ну почему все в отношениях между мужчиной и женщиной всегда решает он?! Если бы он спросил меня: как мы будем жить с тобой дальше, я бы сказала ему, что у меня есть в Питере комнатка, доставшаяся мне от бабушки, маленькая, но уютная. И в ней нам обоим хватит места.

Но он не спрашивал, как мы будем жить дальше. И я думала, как я буду без него?! Я же не смогу даже письмо ему написать! Кто принесет ему письмо в эти скалы?!

Лишь однажды он сказал, что у него очень много проблем, и он боится что-либо решать, так как не знает, что будет дальше. Тогда я сказала, что оставлю ему свой адрес. А он ответил, что даже не знает, сможет ли он им воспользоваться в ближайшее время, но вот немного позже – обязательно!

– Ты приедешь ко мне? – спросила я и похолодела, ожидая ответа на вопрос.

– Конечно, приеду, – сказал он грустно, и я поняла, что если он и приедет, то очень нескоро...

А адрес свой оставить ему я так и не успела...»

* * *

– А что я должен был сказать тебе, Марина? – Андрей потрогал колечко на ее руке. – Я должен был сказать тебе, что, скорее всего, я не приеду? А потом смотреть, как ты плачешь, и тоже задыхаться от боли? Хотя, если бы я открыл тебе тогда правду, может быть, в жизни все сложилось бы иначе...

* * *

...Будь он осторожнее, все, наверное, закончилось бы так, как он и предполагал: Маринин отпуск подошел бы к концу, она уехала бы в Питер, оставив ему адрес, а он, когда все завершилось бы благополучно, сел в поезд и поехал бы к ней, в самый красивый город в мире, в котором он, кстати, никогда не был. Вот единственное конкретное «никогда не был», а все остальное – «бы да кабы». Мечтания все какие-то. Может, это у него от полной неопределенности?!

Но в тот день все пошло наперекосяк. Сначала они поссорились. Не то чтобы серьезно, но Марина обиделась. Из-за того, что он толком ничего не говорил ей о будущем. Она надулась. И у него совсем не было настроения с ней разговаривать. Она лежала на полотенце, лицом вниз, и молчала. А он выкладывал маленькими камешками рисунок на ее горячей спине. Она вздрагивала от щекотки, камешки сваливались, и он упорно укладывал их на место.

– Марин, – позвал Андрей. – Маришка!

Она не откликнулась.

Зато откликнулся парень, который давно за ними наблюдал.

– Андрюха, ты?!

Андрей внимательно посмотрел на того, кто его окликнул. Прикидываться дураком было глупо. Влад, сосед и приятель. Не друг, а приятель. С дамой.

«Черт! – подумал про себя Андрей. – Вот же угораздило!»

– Андрюх, а ты...

Травин договорить ему не дал, поднялся с камней, широко улыбаясь, шагнул Владу навстречу, крепко жамкнул ему руку и первым заговорил:

– Владка! Здоров! Как сам?! Рассказывай!

* * *

Марина подняла глаза, внимательно посмотрела на того, кого Андрей назвал Владом. От нее не укрылось, что голос у Андрея был напряженным, каким-то наигранно радостным; она же уловила сквозившие в нем досаду и раздражение.

Мужчины медленно уходили вдоль моря, и Марина не слышала, о чем они говорят, но она все-все поняла: он не хочет ее знакомить со своими друзьями, он старательно избегает общения с людьми, и даже своим знакомым он не рад. О-о, она хорошо знала, что это такое, когда мужчина не знакомит девушку со своими друзьями! Этому есть только одно оправдание.

Марина с тоской смотрела вслед уходящим берегом моря.

«Вот возьму сейчас и уеду! И пусть он развлекается со своими друзьями, раз они ему дороже меня!» Марина встала, распустила волосы, которые еще не успели просохнуть после купания, расчесала щеткой. Все это она делала медленно, кося глазом на спутницу Влада, с которым ушел Андрей. Девушка Влада была старше Марины, и всем своим видом она показывала, что соплюшка ее не интересует.

«Ну и черт с вами со всеми!» – с обидой подумала Марина, подхватила с камней полотенце, потрясла его, сложила и бросила в пляжную сумку. Потом сунула ноги в резиновые шлепки, потопталась на берегу, раздумывая, куда бы ей податься. Андрей с Владом были далеко – две точки у дальней скалы. Идти за ними Марина и не собиралась, хотя сейчас она с удовольствием бы помирилась с Андреем, потому что находиться с ним в ссоре было для нее невыносимо.

С другой стороны, она даже радовалась, что все так случилось, что он ушел и их разговор прервался. «Пусть немножко подумает обо всем! Сколько можно вытягивать его на серьезный разговор!» – с такими мыслями Марина добралась до развилки и встала, словно рыцарь на распутье у камня, на котором написано, что будет, если пойти налево, направо или прямо.

Конечно, самое классное было бы подняться наверх по тропе, то есть пойти прямо. Сесть в автобус и уехать, бросив вещи в старой палатке Андрея. А потом приехать через пару дней, и спуститься сразу на пляж, и дождаться, когда он, терзаемый черными мыслями за свое гадское поведение, увидит ее, скатится с горы, обнимет, зацелует и будет просить-просить-просить прощения!

Хороший вариант, но... неподходящий. Марина знала себя, знала, что ей не выдержать такую паузу. Попробовать можно бы, но времени нет на такие испытания! Послезавтра в десять часов утра у нее поезд! Поезд домой!

Значит, это не вариант. Значит, надо его просто напугать: взять вещи в палатке, спрятать их в кустах и самой спрятаться и посмотреть, как он будет искать ее, как будет переживать. А потом... А потом она что-нибудь придумает!

Так она и сделала. Свернула у поваленного дерева направо, быстро-быстро, чтобы успеть до его возвращения, Марина пробежала путь до их поляны, покидала в сумку свои вещички и минут через пятнадцать была у ручья. Там она нашла хорошее местечко, где можно пристроить свою сумку.

Время скоротать она решила наверху. Поднялась по тропе до края обрыва и пошла бродить по развалинам монастыря. Никакой воинской части там уже не было, ворота нараспашку, кругом запустение. Лишь вдали, там, где находился цивилизованный спуск со скалы, еще цел был обветшавший одноэтажный дом-казарма, возле которого скучал в будке матросик, и красная табличка на колючей проволоке «Стой! Запретная зона! Проход воспрещен!» отпугивала вездесущих туристов.

Сверху хорошо было видно пляж, но, сколько Марина ни вглядывалась, Андрея с Владом так и не рассмотрела. Впрочем, еще рано было объявляться: вряд ли он уже обнаружил пропажу любимой. Любимой?

«Но он же называл меня так – «любимая»! Черт! До чего же тяжело – просто внутренности выедает от этой ссоры, будто морской водой по ране!» – Марина полностью погрузилась в свои мысли, прокручивая в голове, как кино, воспоминания об отношениях с Андреем.

* * *

Прошло часа три, но он не кричал во все горло: «Маринка! Где ты?!» – а по идее уже должен бы поднять шум.