Неприятности в старшей школе - Меган Брэнди Страница 38

Он на секунду закидывает голову назад, а потом в его глазах вспыхивает убийственный блеск, и он подходит ближе.

– Ты серьезно хотя бы на секунду поверила ей, что я знал, что кто-то из нас знал? – он в изумлении таращится на меня.

– Ты серьезно собираешься стоять тут, притворяясь, будто вы не знали?! – кричу я в ответ. – Ты, мистер Я-знаю-блин-все-блин-про-всех-блин, не знал имя человека, засадившего вашего отца в тюрьму?!

Он заглядывает мне в лицо и говорит сквозь стиснутые зубы:

– Грейвен засадил его туда – это все, что я знаю. Если бы не этот кусок дерьма, который приперся туда, изображая адвоката, его бы никогда не осудили. Так что, веришь ты или нет, мы не знали, мать твою. Все публичные записи таинственным образом исчезли, и он приложил к этому руку! – он смотрит мне прямо в глаза. – Это не какая-то игровая площадка, это реальный, мать твою, бизнес, реальное жизненное дерьмо, и каждый Грейвен заплатит за его ошибку. Перейдя дорогу Брейшо, он перешел границу дозволенного. Видимо, твоя мать просто была легкой целью, которую они использовали, чтобы начать процесс.

– Для чего вашему отцу дочь женщины, которая помогла забить гвоздь в его гроб?

– Понятия, блин, не имею.

Мои ноздри раздуваются, внутри меня закипают отчаяние и неуверенность.

– Почему, черт побери, я должна верить тебе?

– Потому что я так говорю, – рычит Мэддок, придвигаясь ближе. – Потому что я хочу, чтобы ты верила. Потому что я хочу, чтобы ты была со мной.

– Да, Рэй-Рэй…

– Заткнись, Ройс, – перебиваю его я, не сводя глаз с Мэддока. – Хочешь, чтобы я оставалась с вами, чтобы ваш папочка не разозлился из-за того, что вы упустили предлог для его билета домой? Или мне лучше называть теперь себя его собственностью? – выплевываю я. – Может, мое предназначение – стать его игрушкой?

– Следи за выражениями, – предупреждает он, с каждой секундой все больше приходя в ярость. – Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь. – Он наклоняется ближе.

Ройс снова вклинивается:

– Ты видела, как мы вели себя, когда ты была не с нами. Кучка маленьких мальчиков, закатывающих истерики. Ты нужна нам.

– Люди иногда делают глупости ради благих целей, Ройс. – Я смотрю Мэддоку в глаза.

– Мэддок, – произносит предупреждающим тоном Кэптен, и Мэддок раздувает ноздри. – Скажи ей, чувак.

– Проклятье. Ладно! Ждали ли мы тебя? – Мэддок приподнимает бровь. – Да. Была ли ты выбрана из кучки отбросов? Да. Велели ли нам приглядывать за тобой? Да, как и за всеми остальными, но в этом и есть смысл существования этих домов, а не потому, что у него такого доброе, мать его, сердце, как он говорил вчера. Мы предлагаем им лучшую жизнь? Да, но не просто так. Мы находим таких же уродов, как мы, но выращенных реальной жизнью из ничего. Они ценят уважение и преданность, потому что знают, что для таких, как они, это единственный способ выжить. Мы принимаем их в свой круг. Те, кто попадает сюда, но не подстраиваются, ничего, блин, не получают. Мы не трогаем их – они уезжают, когда достигают совершеннолетия или косячат. Мы сами занимались всем этим последние два года и уже собрали охренительную команду. Когда все будет готово, мы будем сильнейшими в этом городе, и никакой, мать его, Грейвен не сможет встать у нас на пути.

– Вы создаете империю.

– Мы строим наше чертово королевство.

У меня по спине пробегает холодок. Его глаза обдают меня жаром.

Костяшками пальцев он касается моего подбородка, в его голосе вдруг появляется нежность.

– Хочешь еще честнее, детка? Ладно. Правда в том, что я не чураюсь чего-то подобного. Я, не задумываясь, пойду на что угодно – неважно, с кем и где, – если это будет необходимо, чтобы спасти мою семью, которая теперь включает и тебя. Потому что мы тебя выбрали.

Я чувствую, что напрягаюсь, и пытаюсь отвести взгляд, но он наклоняет голову, чтобы я смотрела на него. Его нефритовые глаза не отпускают меня.

– Если ты хоть на одну чертову секунду решила, что ты здесь по какой-то иной причине, кроме того, что я, мать твою, хочу тебя, – он переходит на шепот, – значит, ты была невнимательна, детка. Поверь мне, ты никогда не была частью плана, – шепчет он. – Ты была во всех отношениях чертовой ошибкой.

Мой пульс учащается, голова кружится от вопросов и сомнений.

Я говорила, что при первой же возможности я сбегу. От всего этого, от любого, кто что-либо знает обо мне и моей матери. А теперь оказывается, что она связана с ним.

Я должна быть сильной, сопротивляться ему, отрицать глубину нашей связи, бороться с болезненной жаждой чувствовать его желание.

Я должна закрыть свое глупое девичье сердце и открыть глаза, чтобы увидеть опустошение, к которому непременно приведет эта дорога.

Я должна…

– Рэйвен…

Так мягко, нежно и бережно.

Я смотрю в теплые, светлые глаза, в лицо, каждый дюйм которого излучает тревогу и обеспокоенность. Он не отдает приказы. За этой маской нет угрозы или принуждения.

Таков Кэптен.

Я смотрю на Ройса.

Темные глаза. Он пытается скрыть страх за напускным равнодушием и беззаботностью, но в складках на лбу я вижу напряжение.

Я снова перевожу взгляд на здоровяка.

Гнев и неуверенность. Вызов и настойчивое требование. Желание, потребность и поглощение.

Он готов проглотить меня.

Большой плохой волк с когтями, тянущимися от одного края города до другого.

Полная противоположность тому, что мне нужно, и все же единственное, чего я когда-либо жаждала. Если я упаду, это будет мучительнейшее падение.

Мне не место в этом мире властных принцев и поднимающихся королей.

Но когда я смотрю на него, в его магические зеленые глаза, никакое предостережение уже не может меня остановить.

Я хватаю его за шею, заставляя приблизить его губы к моим, и впиваюсь в них.

Его грудь рокочет, а руки обнимают меня за талию, чтобы придвинуть ближе.

Быть с ним сегодня и завтра, даже если после, возможно, все будет кончено из-за него или из-за меня?

Это стоит того.