Право на чужую жену - Елена Сотникова Страница 38

– Привет! – поднялась она с места. Поставила на стеклянный столик чашку с кофе, разгладила складки на юбке и направилась ко мне. – Я хотела проведать тебя в больнице, но случайно узнала, что ты сегодня выписываешься. Решила, будет лучше подождать дома.

– Неожиданная забота с твоей стороны. Тебя ведь не должно быть здесь? – скривился, останавливая ее жестом.

Ирина понятливо кивнула и осталась ждать, когда я подойду сам.

Сейчас не то время, когда я жаждал объятий этой женщины, да и здоровье временно не позволяло.

– У меня сорвались гастроли в Питере. Я вынужденно вернулась назад. А тут такие новости...

– Какие?

– Авария. Ты в больнице.

– Все обошлось, как видишь.

– Вижу, – улыбнулась она. – Как и то, что ты скрыл от меня интересный факт, – загадочно улыбнулась она.

Я даже не стал спрашивать, что именно она имеет в виду. Какие бы скелеты из моего шкафа она ни достала, это были мои секреты и моя жизнь, в которые чужим людям нечего было совать нос.

– Ты ждешь от меня каких-то оправданий? – усмехнулся в ответ.

– Я просто не понимаю, кого из нас ты водишь за нос. Меня или мать своих детей? Вы живете вместе. Недавно, как я поняла. И тем не менее тебе это не мешает со спокойной совестью приезжать ко мне домой и договариваться о свадьбе?

Она общалась с кем-то из обслуживающего персонала? С Никой? Или просто увидела детей и сделала свои выводы?

Но сам факт того, что она назвала Нику матерью моих детей, а не родственницей, не вдовой брата, говорил о том, что точной информацией Ирина пока еще не владеет.

В любом случае, если девочки не вышли меня встречать, значит, Ника увела их наверх. И они пересекались. А значит, успели поговорить. И вот до чего могли договориться две женщины в такой ситуации...

Мне плевать, какие выводы сделала Ира. Я никогда не обещал ей чего-то больше, чем просто секс. В последние месяцы добавилось только сотрудничество с ее отцом.

А вот Нике не следовало бы знать о моих отношениях на стороне.

– С каких пор брак по расчету подразумевает верность и любовь, Ириш?

Она стояла напротив с видом пантеры, готовой броситься на противника в любую секунду. Защищая зубами и когтями свои интересы.

Нет, я не ошибся. Никакими высокими чувствами здесь не пахло.

– Ты обещал найти суррогатную мать. Я просто хочу удостовериться, что правильно поняла присутствие чужой женщины в твоем доме.

– Значит, все-таки ждешь. А зря.

– Да. Имею право, как мне кажется.

– Тебе так только кажется, Ира. Не пытайся прыгнуть выше головы.

Она сменила улыбку с хищной на игривую, шагнула ближе, почти вплотную, и мягко, практически невесомо коснулась ладонью моего лица. Погладила подушечками пальцев скулу, зарылась в волосы на затылке, наклоняясь к уху. Вызвав тем самым неприятное чувство отторжения. Весьма странное, учитывая, что ласка была самой невинной.

– Ты становишься такой сексуальный, такой привлекательный, когда рычишь. Когда сопротивляешься...

– Пытаешься дрессировать? – не реагируя на ее заигрывания, взглянул прямо в глаза.

Я внезапно понял, что меня раздражает ее присутствие в моем доме. Как лишний элемент, от которого подсознательно хочется избавиться. Иметь где-то на стороне, на тусовках, в другой параллельной вселенной, но не здесь, не в моем личном храме, выстроенном по индивидуальному проекту для большой дружной семьи, которую я планировал в будущем. И куда она приперлась, когда ее никто не звал.

– Всего лишь приручить. Но знаешь что? – Она прошлась губами по мочке уха. – Мне нравится твоя реакция. Твоя агрессия. Ар-р-р...

Сощурила глаза, уверенная в силе своих слов, в том, что задала правильный настрой. И с видом победительницы отступила, наблюдая за моими дальнейшими действиями. – Правда? – повеселило неожиданно. Она действительно не поняла, что со мной не стоит играть? – Тогда тебе точно понравится, если я пошлю тебя на хуй отсюда.

Фраза приобрела эффект разорвавшейся бомбы. Ира на мгновение замерла, распахнув широко глаза. Удивленно, по-детски. В глазах мелькнуло недоумение, смешанное с непониманием. Губы задрожали, и в глазах вспыхнули огоньки оскорбленной гордости.

– Что-о?

– Тебе же нравится пожестче, детка? Нравится, когда с тобой как с последней сукой? Могу позвать охрану, чтобы вышвырнули вон. Или все-таки выметешься сама?

– Ты... какой же ты м...

– Мудак? Мразь? – опередил ее. – А может, все-таки милый? Никак не определишься?

Ее трясло. Побелевшие костяшки пальцев, руки, сжатые в кулаки, и перекошенное от бешенства лицо выдавали крайнюю степень злости. Губы пытались выдать что-то членораздельное.

Интересно было наблюдать, как Иру распирает изнутри. Как, с одной стороны, она пытается держать лицо, играя роль, и не сорваться, а с другой – мечтает вцепиться ногтями мне в рожу. И мне ничуть не было ее жаль. Хотя бы уже потому, что

– Разве я не предупреждал тебя о том, чтобы ты не лезла в мое личное пространство? Чтобы не пыталась манипулировать? Что я не ручная собачонка и не твой преданный фанат? Разве мы не обговаривали эти вопросы в самом начале?

Минута молчания, когда я практически услышал скрип шестеренок в ее голове, прокручиваемых в поиске аргументов. В желании найти выход и остаться при этом в выигрыше.

– Я думала, что твое странное поведение в последнее время каким-то образом связано с поездкой в Израиль. А оно вот что, – внезапно меняясь в лице и натягивая безразличную маску, выдавила девушка, делая свои выводы. – Ты всего лишь сошелся с бывшей?

Ах, эта милая женская головка, способная надумать что угодно, подобрать самые разные, самые извращенные варианты. Что угодно, кроме истины.

Я уже открыл было рот, чтобы разочаровать свою пассию, как со спины хлестнул знакомый голос:

– Я – не бывшая. Я – вдова его брата. А дети называют Сашу папой потому, что маленькие. Не различают пока. Сложно и больно объяснять им, что папы больше нет.

Ровный тон окатил ледяным презрением, словно подозрение о ее связи со мной приравнивалось как минимум к унижению. Прошелся по нервам острой бритвой интонациями, сквозящими в голосе.

– Действительно! Когда есть второй экземпляр! Чем не вариант? – огрызнулась Ирина.

– Ошибаетесь! Я здесь вынужденно. Как только у меня появится малейшая возможность уехать, я сразу же ею воспользуюсь. Не в моих правилах рушить чужое счастье.

Твою мать! В груди заныло. Сам не заметил, как с силой стиснул челюсть до зубовного скрежета, как напряглись кулаки и под ребрами запекло, словно от раскаленного металла.

Я медленно развернулся в сторону этой дряни. Окинул взглядом с ног до головы.