Маленькая Рита. Переводчица - Вера Кирова Страница 38

- Матиас, отстань, и без тебя муторно, - отмахнулась я от Фогеля, как от назойливого июньского комара, и мучительно оглядела вечеринку. Тот будто порывался сказать мне что-то важное, но, как я для себя решила, всё его «важное» мне давно было известно.

- Мне нужно с тобой поговорить, - напирал он, -в спокойной обстановке.

- Извини, я забыла, как по-немецки будет «нет». Да и ты всё знаешь, верно? Признавайся, ты подслушивал нас с Зенфом?

- Ты мне льстишь, - криво улыбнулся Матиас. - Как мне понять ваш сложный русский? Особенно то, что говорил Макс.

- «Говорил» или «говорит»? Вы путаетесь в показаниях, господин Фогель. Хорошо, давай через минут 10–15 там же. Договорились?

- Отлично. Буду ждать. Это, действительно, очень важно.

Пусть помучается! Сам выдумал себе каприз в виде меня. Пустое!

Но бедный Матиас не мог не знать, что наше время истекает. В понедельник мы отправимся в новый офис «Гампера», почти в центре города. А Фогель-младший уже там не появится, он отказался работать на Вальдблума.

У Матиаса больше не будет возможности заявиться ко мне в кабинет в любое время, пристроиться за столик на обеде или в положенные шесть часов вечера предложить свои услуги водителя.

Больше такого никогда не будет. Точка поставлена сегодня. Конец совсем близок.

Как гордый рыцарь с вершины горы, я продолжала наблюдать за вакханалией в зале.

Когда крепкое здание нашего «Фогель и Ко» успело превратиться в щелистый сарай, куда заползло столько нечисти?

Пространство гудело от громкой музыки, хохотало прожорливыми и ненасытными горлами гостей, двигалось в самых причудливых танцах. На спинках офисных стульев, которые длинным рядом были составлены один на другой у стены, валялись чьи-то пиджаки и жакеты. Стоит потолку расколоться, штукатурке посыпаться на пьяные головы, стоит непривычно сияющему Фогелю-старшему начать страстно целоваться с аррогантным Вальдблумом, все эти бесноватые продолжат веселиться, как ни в чём ни бывало и не обращая ни на что внимания.

В паре метров от меня какой-то незнакомый и крепко захмелевший хмырь хлопал Вальтера по спине, а другой, длиннющий и лысый, орал ему на самое ухо:

- Дойчлянд! Дойчлянд, ма-айне ли-ибе!!! И-ист… И-и-и… чё-то та-а-ам!!! Сука, забыл! - захохотал лысый, а Брандт накрыл лоб ладонью, смеясь и качая головой.

Макс ещё с полчаса назад откланялся и поспешил домой, чтобы успеть увидеться с родителями. Это стало большой и неожиданной потерей — иначе любое представление рядом с ним и под его комментарии смотрелось бы иначе.

Интересно, если бы во мне была та же ударная доза шампанского или коньяка, окружающие стали бы милее и приятнее?

Не без удивления я заметила Нину в противоположном углу. Она держала бокальчик за самую ножку двумя пальцами и презрительно, как будто зеркально отражая моё настроение, смотрела на корпоративный разгул новой объединённой компании.

Ни Дашули, ни других «итальянок» рядом не наблюдалось - они давно отдались празднику в самом центре танцев и кутежа.

Мои глаза нашли у самого выхода Дору, которая с извиняющейся улыбкой что-то говорила Леночке. Я поспешила на островок благообразия.

- Риточка, Риточка, немчик мой! - розовощёкая Партугас протянула ко мне тонкие руки в браслетах, - дай мне обнять тебя. Скорее же!

Совершенно не противясь, я сама обхватила бывшую коллегу. На самое ухо она говорила с надрывом:

- Ты прости за мой гадкий язык, Рита. Прости! Ты оказалась отличной девчонкой, а сколько нервов я тебе перетянула, а?

- Дора, - я еле держалась от слёз, глотала их и гладила Партугас по спине. - Ты чего? Всё было правильно.

Мы расцепились и, не мигая, смотрели друг другу в глаза. Долго, долго. Сказали бы ещё чего, точно бы испортили весь макияж.

- Мне пора, девчонки, - Дора поджала губы и переводила взгляд с меня на Лаврецкую. Та, обняв себя за плечи, тоже еле держалась от эмоций.