Стрела любви - Моника Маккарти Страница 38

— Это было так романтично, — хихикнула Тильда, сидевшая рядом с Маргарет. — Хотя я думала, что мама упадет в обморок. Она стала такой красной… — Маргарет знала, что имеет право сидеть на возвышении рядом с мужем, но предпочла занять свое обычное место за столом рядом с Матильдой. Она подумала, что так будет лучше. Ведь таким образом мать и отец Йена получили сына в свое единоличное «пользование», и навязанная им невестка никому не мешала.

Правда, Маргарет была не в настроении слушать веселое щебетание Тильды: была слишком поглощена предстоящим разговором и попыткой мужа объяснить необъяснимое. Да‑да, ей требовались ответы. Но еще больше нужны были доказательства того, что она не совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Она взглянула на мужа и с радостью отметила, что после ванны, бритья и еды темные круги у него под глазами и следы усталости исчезли. И все же в нем что‑то изменилось. Он не только нарастил мышцы и приобрел несколько новых шрамов на лице, но выглядел сейчас… более жестким. Энергичным. Угрюмым. А ведь он и прежде не так уж часто улыбался. В общем, перед ней был не тот человек, за которого она вышла замуж.

Тильда, не замечавшая задумчивости, весело вертела своей прелестной головкой с золотисто‑каштановыми волосами. Она была той же масти, что Йен и Нейл. Двое других детей, Марджори и Доналд, были темнее — пошли в мать.

— Я никогда не видела Йена таким и даже не представляла, что он может так себя вести, — говорила девушка. — Хотя я знала, что он тебя очень любит. Только бы он почаще отвлекался от своих сражений или старых скучных фолиантов, над которыми может просиживать днями напролет. Надеюсь, мне тоже повезет, и я выйду замуж за человека, который взглянет на меня — и сразу отнесет в спальню. — Она тихонько вздохнула. — Ты счастливая…

Счастливая? Маргарет очень повезло, что она в этот момент не пила сладкого вина (это приторное пойло считалось здесь самым подходящим напитком для леди), иначе бы самым скандальным образом выплюнула его на чистую полотняную скатерть. Она в ответ пробормотала нечто невразумительное, а Тильда возобновила свой монолог, касавшийся романтических событий в замке.

Жаль, что Маргарет не могла относиться к ним так же, как Тильда. Лично ей бешеный любовный пыл мужа показался скорее криком отчаяния, чем романтическим выражением любви.

Она никогда не отрицала, что испытывала страстное влечение к мужу, но похоть не романтика. Романтика — это когда делишь не постель, а жизнь, когда всецело доверяешь кому‑то и когда знаешь, что человек, лежащий рядом с тобой в постели, сделает для тебя все возможное именно потому, что ты, в свою очередь, сделаешь все для него.

Романтика — это когда твоя вторая половинка не исчезает на пять месяцев без каких‑либо объяснений и не держит тебя в полном неведении. И не оставляет тебя одну среди людей, которые считают тебя во всех отношениях неподходящей парой для блестящего молодого воина, перед которым открывается прекрасное будущее.

Возможно, невеселые мысли отразились на ее лице, потому что Йен взглянул на нее, что‑то сказал отцу и встал. Леди Ригнах тоже обратила на нее свой взгляд и впервые в нем была не открытая неприязнь, а намек на симпатию. Хотя, возможно, Маргарет это просто показалось.

Она поняла, что происходит, чуть позже, когда сидела на краю кровати, а мужчина, которому она отдала свое сердце, мерил шагами комнату и говорил.

Он спокойно объяснил, что все это время находился в замке Лохмабен, в Дамфрисе, находился там вместе с графом Карриком.

Маргарет уставилась на него в изумлении.

— Но ты же говорил, что делаешь что‑то для отца.

— Это правда. Делал. И делаю. Брюс — законный король Шотландии, и мой отец верит в это так же свято, как и я.

— Законный король Шотландии? Только потому, что избавился от соперника, убив его в церкви?

Новость об убийстве лорда Баденоха распространилась по Шотландии со скоростью лесного пожара. Маргарет была в ужасе. И еще ей было очень жалко его сына. Джон Комин‑младший был еще слишком молод, чтобы взваливать такую ношу на свои плечи. Ирония судьбы: она‑то рассчитывала, что это убийство поможет Йену принять правильное решение и сражаться на стороне ее клана. Ей и в голову не приходило, что Йен… О господи! Только не это!

— Прошу тебя, скажи, что ты не имеешь к этому отношения!

Йен нахмурился.

— Меня там не было, когда все произошло. Достойно сожаления, конечно, но Брюса спровоцировали.

Маргарет не верила своим ушам. Кошмар не только не закончился, а стал стократ хуже. Оказывается, ее супруг — участник большого восстания. Он предпочел сражаться не только против ее семьи, но и против самого могущественного человека в христианском мире. Как он мог утаить от нее такое?…

— Ты не можешь так поступить, Йен. Ты должен передумать. Подумай о том, что случилось с Уоллесом. Король Эдуард поступит с Робертом Брюсом даже еще хуже. Ведь он доверял этому человеку. Вас будут преследовать как бешеных собак. И как же моя семья? Будет междусобная война, и мой отец никогда тебе не простит, если ты будешь сражаться вместе с убийцами Комина. Я думала, ты меня любишь. Получается… выбирая между Брюсом и нашим браком, ты выбрал Брюса?

Йен снова нахмурился.

— Это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни нашему браку. Я принял решение задолго до того, как встретил тебя.

Маргарет недоверчиво всматривалась в лицо мужа.