Стань моим завтра - Эмма Скотт Страница 38

– Добрый день, это дом семьи Росси.

– Привет, мам, – сказала я.

Наступила тишина. Мама сделала вдох.

– Привет, милая, – произнесла она голосом, полным эмоций. В нем звучали и облегчение, и любовь, и тихая, ласковая осторожность, всегда появлявшаяся при разговорах со мной. Как будто мама думала, что если не шуметь, то во мне не проснется ужас и очередной панической атаки не случится. – Как твои дела?

– Все хорошо. Я в Нью-Йорке.

– Правда? – Ее голос стал на октаву выше. – Что ты там делаешь?

Я рассказала ей о графическом романе и о Бекетте. О том, что после праздников мы собирались нести нашу книгу в большое издательство.

– Им обязательно понравится, милая, – проговорила мама. – Я так тобой горжусь.

Я изо всех сил заморгала.

– Спасибо, мам. Как там папа?

– У него все отлично, хотя он, конечно, расстроится, что пропустил твой звонок. Он сегодня ушел в боулинг.

– А, понятно. Тогда я как-нибудь перезвоню, чтобы с ним поговорить.

В голосе моей мамы послышалась нерешительность.

– Как ты считаешь… Может быть, сможешь в этом году к нам приехать? Ты же сейчас совсем рядом.

Я закрыла глаза, чувствуя, как сердце сжимается от боли.

– Я хочу, мам. Ты же знаешь, что я хочу. Но…

Мой взгляд упал на кадр, где Райдер появляется из пустоты, чтобы сказать Кире, что есть и другой путь.

– Но я хотела бы приехать с другом, если можно.

– Конечно, солнышко! – ее голос практически сорвался на крик. – Бери с собой кого захочешь!

Я улыбнулась, чувствуя, как проходит ощущение тесноты в груди.

– Это еще не точно, мне нужно будет спросить у него…

– У него? Так ты приедешь с мальчиком?

– Да, это мальчик, но он мне просто друг. И я не уверена, захочет ли он ехать, но…

– Но ты обязательно спроси, – закончила она за меня.

Я снова улыбнулась в трубку.

– Хорошо, я спрошу. Я думаю, у меня может получиться держать себя в руках. Если он будет рядом.

Потому что рядом с ним я всегда чувствую себя в безопасности.

– Милая, если это слишком тяжело для тебя, я пойму. Мы все поймем.

– Я знаю, мам, – ответила я. – Но я хочу попробовать.

– Потому что ты сильная. И всегда такой была.

«Не всегда, – хотела сказать я. – В самый важный момент я оказалась слабой».

Я положила трубку, понимая, что обнадежила маму, и тут же начала терзаться сомнениями. Последний раз я попыталась приехать к ним в прошлом июне – на день рождения папы. Как только такси, которое я поймала у аэропорта, подъехало к району Риттенхаус, я почувствовала себя так, словно мое горло сжала невидимая рука. На коже выступили мурашки, словно меня окунули в ледяную воду.

«Посттравматическое стрессовое расстройство», – говорили доктора. Этот диагноз мне поставили десять лет назад после того, как случился мой первый истерический припадок. Он произошел, когда я зашла в пустую комнату Розмари. Когда я поняла, что никогда больше ее там не увижу.

Из-за панических атак – или истерических припадков, или как их там называют – во время визитов домой мне приходилось сидеть на таблетках, а от них постоянно страшно хотелось спать. Я превращалась в зомби, бродившего на окраинах адской боли.

Тем не менее, я пыталась. Ради своей семьи я предпринимала новую попытку один или два раза в год. И один или два раза в год уезжала обратно, с кошмарной ясностью осознавая, что я вовсе не сильная.

Но, возможно, если Бекетт будет рядом… Если я смогу черпать силы в той надежности, которую он источает… Если он меня подстрахует…

Может быть, я смогу с этим справиться.