Анжелика и заговор теней - Анн Голон Страница 38

— А! Сестра мэтра Берне? И ее арестовали?

— Само собой разумеется! Она дала им возможность улизнуть, и с кем? С вами, естественно. Вопреки своему обязательству обратить их в католичество, она передала их вам. Уж не знаю, какой вашей выдумке она поверила на этот раз, но вы горазды на выдумки. Она снова оказалась в очень затруднительном положении. Ее муж, являясь офицером королевского флота, занимал высокое положение в обществе, был фаворитом адмирала.

Арест этой несчастной наделал много шума. Что касается меня, но я нашел в этом прелестном городе, к которому я привык, где у меня были замечательные друзья, где я вел, несмотря, а, может быть, благодаря гугенотам, интересную полноценную жизнь, где у меня были полезные обществу задачи и уважение — короче, я нашел опустошенную землю. Хуже того, я оказался обвиненным, осужденным, изгнанным. Бомар., вы помните Бомара?

— Да, ужасный, гнусный инквизитор.

— Это так… Этот Бомар приготовил мне хорошенькую ловушку, в которой главным рычагом были вы.

— Снова я?

— Да, вы, маленькая Сен-Нитуш; вы и ваши друзья из РРР, вся верхушка Ла-Рошели, но не только опора сопротивления — гугеноты, но и ряд коммерсантов сбежали в Америку под носом у полиции! А ведь я обещал королю, что никто (слышите, никто) не пересечет границу.

Но это ничто по сравнению с ударом, который поразил меня лично. Исчезли вы, убежали вместе с ними. О! Какая рана!

Он замолчал, тяжело дыша. Затем, мрачным тоном сделал заключение:

— Я был арестован. Я должен был отправиться на галеры — Я — королевский лейтенант, — на галеры! И вот как я этого избежал. Меня объявили соучастником, клятвопреступником, ренегатом. Бомар дошел до того, что назвал меня скрытым гугенотом. Меня, наследника дворянской католической ветви.

— Но это ужасно! Я., я глубоко удручена. Как же вы выбрались из этого осиного гнезда?

— Я воспользовался протекцией адъютанта мсье де Ля Рейни, лейтенанта королевской полиции. Это его правая рука. Этот полицейский находился в Ла-Рошели, когда я туда вернулся. Он сразу вник в это дело и, щадя мое самолюбие, велел тайно провезти меня через город в карете с зашторенными окнами.

И так как Анжелика пошевелилась, он сказал:

— Да. Вы уже догадались, о ком идет речь! Он вам знаком, этот полицейский, не так ли? Так назовите же мне его имя…

— Франсуа Дегре, — живо отозвалась она.

— Он самый. Франсуа Дегре, конечно! А не можете ли вы мне сказать, что было между вами и этим мрачным притворщиком. Кажется, он знал вас очень хорошо?

— Мсье губернатор, пожалуйста, не начинайте ревновать!

— Как же я мог оставаться равнодушным, видя сардоническую улыбку этого самца, который хвастает своими победами Он говорил о вас с обидной фамильярностью. Как будто бы вы ему принадлежали, как будто вам некого больше было любить и что только ему вы поверяли свои секреты. О, как мучительно было мне все это слышать!

— Но вы говорили, что он вам услужил?

— Да, без него я бы погиб! Бомар осудил меня беспощадно. Дегре спас меня от галер, а, может быть, и от виселицы. Полиция у короля в чести. Она выполняет большую службу. Благодаря стараниям полиции Париж освободился от бродяг и воров. Но это дорого обходится правительству. Дегре не останавливается ни перед чем.

В прошлом году он арестовал одну очень знатную даму. Подозревали, что она отравила своего отца, своего брата и часть своей семьи. Дегре использует любые средства, преследуя свою жертву. Его не удержат ни король, ни даже сам бог.

— Отравительница была осуждена!

— Да, король не пожелал считаться с тем, что она была дочерью советника государства. Король заявил, что перед законом все равны, Ей отрубили голову. Еще одна победа Дегре. Но если он зайдет далеко, пусть бережется!

Он снова сделал усилие, чтобы успокоиться.

Я попытался ему объяснить, какую власть вы имели надо мной, и как внушенная вами страсть ввела меня в заблуждение, и я потерял голову. Он засмеялся и сказал мне.

«Вы думаете, что вы — первый мужчина, которого она свела с ума и подтолкнула к виселице?».

Она жалела Бордагне. Для него подобная неблагодарность была ужасной, ведь он служил с рвением, рассчитывая на продвижение по службе.

— Успокойтесь! — сказала она ему громко. — Все это теперь далеко позади, мой бедный друг. От самой глубины сердца прошу меня простить. Я счастлива виден, что вы вновь поднялись на ноги и, мне кажется, заняли достойное место.

— Да, мне повезло. Я и не надеялся, что смогу продолжить свою карьеру в Канаде, но мне представился случай выполнить специальное поручение.

— Это снова связано с религией?

— И да, и нет. Речь идет не непосредственно о религиозных делах. Некоторые конфликты могут быть улажены на манер религиозных. Я согласился на эту функцию Моя роль в Квебеке будет деликатной, но я получил власть, и свободу вести игру по своему усмотрению.

— Вы и есть.., тот высокий чиновник короля, плывущий на судне «Сен-Жан-Баптист», о котором говорили, что он болен?

— Как много болтунов в этих затерянных городишках! — усмехнулся он, — Да, это я, но тес! — Он оглянулся кругом — Желательно, чтобы не сомневались в важности моих функций.

— Почему же?

— Нас интересует этот пират Южных морей, который производил досмотр судна на рейде Тадуссака. Анжелика еле сдержалась — Вы говорите о том корсаре, что бросил якорь на рейде Тадуссака? О графе де Пейраке?

— Граф де Пейрак? Фу! Вы слишком почтительно говорите о нем. Для меня это

— пират. Правда, жители колоний не считают пиратами тех, кто является к ним с золотом. Меня об этом предупредили. Но кто бы он ни был, пират или дворянин, он очень опасен. Он и раньше интересовался моей персоной. Могу доверить вам тайну.

Он наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Моя миссия касается ею.