Строптивая невеста - Кэтрин Коултер Страница 38

В течение своей речи судья успел поглотить четыре плюшки и обсыпать крошками не только подбородок, но и сюртук. «Ну и ну, — удивлялся про себя Райдер, — этот субъект не только прожорливая свинья, но и самовлюбленный, напыщенный и высокомерный дурак. Такого не грех раздеть и бросить на съедение крокодилам в мангровые болота, там ему самое место. Крокодильчики на славу закусят жирным мясом».

— Боюсь, мистер Коул, что я не в силах буду выполнить вашу просьбу, — сказал Райдер. — Девушка слишком слаба, к тому же она пострадала от дыма во время пожара и еле-еле говорит. Приезжайте сюда через несколько дней, она к тому времени поправится и даст вам необходимые объяснения.

Мистер Коул недовольно нахмурился. Он не привык, чтобы кто-нибудь шел наперекор его желаниям; он олицетворял собой силу и власть, и каждый был обязан подчиняться ему беспрекословно.

— Я желал бы поговорить с мисс, — упрямо повторил он свою просьбу.

— Нет.

— Слушайте, Шербрук…

— Для вас я мистер Шербрук.

Шерман Коул на некоторое время замолчал, озадаченный неожиданным отпором. Он чувствовал, как внутри у него начинает закипать злоба, но не дал воли своим чувствам. Несмотря на самоуверенность и самодовольство, он все-таки не был глуп и понял, что имеет дело не с простачком. София Стэнтон-Гревиль могла быть любовницей Райдера, раз он так рьяно выступал в ее защиту. Судья решил промолчать, надеясь, что во, время паузы Райдер, подобно большинству людей, почувствует себя неуютно и начнет говорить, а если уж он начнет говорить, то, вполне вероятно, что-нибудь выболтает. Однако Райдер не произносил ни слова. Он сидел прямо и спокойно в кресле, сцепив тонкие длинные пальцы, и на лице его ясно читалась скука. Каков нахал! Коул начал сердиться не на шутку. Он нахмурил брови, сжал тонкие губы еще плотнее и мельком взглянул на поднос с едой. Булочек там больше не осталось, и это добавило судье раздражения. Он не только любил поесть, он ел и тогда, когда перед ним вставало какое-либо затруднение — процесс пищеварения помогал мыслительному процессу, так повелось еще с детства.

— Мне необходимо увидеть девушку, — упрямо повторил он.

— Очень жаль, дорогой сэр. И, смею заметить, вам до нее никогда не добраться, так что лучше смиритесь с этим печальным обстоятельством.

— О, мне кажется, вы неправильно поняли мою мысль, мой дорогой друг! Я не собираюсь навязывать мисс свое общество, что вы! Я женатый человек, и супруга у меня — прелестная, очаровательная женщина. Дело совсем в другом, и я вам объясню. У меня есть сильное подозрение, что мисс Стэнтон-Гревиль хладнокровно убила своего дядю, а потом устроила в доме пожар. Поэтому-то я и хочу поговорить с ней, главной свидетельницей, так сказать.

— У вас возникло довольно странное подозрение. Могу я спросить, что дало вам повод так думать? Мне, например, такое предположение кажется просто диким.

— Понимаете, мистер Шербрук, вы приехали сюда совсем недавно и плохо знаете местную публику, в том числе и мисс Софию. Я-то знаю ее гораздо лучше. Так вот, эта девушка вовсе не такая, какой вы ее, по всей видимости, считаете. Она распутная особа, расчетливая и хладнокровная, без каких бы то ни было понятий о чести. Вы наверняка слышали, что о ней говорят, и, можете мне поверить, это не голословные слухи, не болтовня. Такая бесстыжая бестия вполне способна убить человека. Я предполагаю, с большой долей уверенности, что мистер Берджес каким-то образом узнал правду о своей племяннице и вызвал ее на откровенный разговор, возмущенный поведением последней, а она, не желая, чтобы дядя вмешивался в ее жизнь, избавилась от него. — Коул остановился, набрал в грудь побольше воздуха и, наградив Райдера строгим, неподкупным взглядом истинного поборника справедливости, заявил: — Поэтому я и явился сюда, закон должен наказать виновницу.

Райдер громко рассмеялся в лицо судье.

— Мистер Коул, у вас богатое воображение. Отдаю должное вашему остроумию, но, согласитесь, ваша теория построена на пустом месте.

— Вовсе нет. У меня имеется свидетель.

— Неужто? И кто он, если не секрет?

— Томас, надсмотрщик. Райдер, услышав это имя, рассмеялся еще громче, чем прежде.

— Не вижу причин для подобного веселья, — недовольно заметил судья.

— Ах, прошу прощения, — Райдер прекратил смеяться, — но меня очень позабавила мысль о том, что безродный надсмотрщик может выступить в качестве свидетеля. Кроме того, он — законченный негодяй, ни для кого это не секрет. А основывать обвинение на показаниях негодяя — намерение не слишком мудрое, как вы считаете? Я могу предложить вам другую версию, в корне отличающуюся от вашей. Послушайте: мистер Берджес случайно обнаруживает, что Томас обманывает его, и вызывает того для дачи объяснений. В ходе разговора вспыхивает ссора, и Томас в пылу ярости убивает своего хозяина. Мисс Стэнтон-Гревиль и ее брат оказываются невольными свидетелями случившегося, и Томас берет инициативу в свои руки и направляется к вам, чтобы, извратив факты, обвинить в преступлении невинных. Мисс София, оставшись без покровителя и защитника, легко может пасть жертвой злых домыслов; Томас рассчитал правильно, решив переложить вину на девушку.

— Но почему вы думаете, что Томас способен на такое…

— А почему нет, скажите? Он отъявленный мерзавец, без сердца и совести, спросите любого, и вам это подтвердят, да вы и сами это знаете не хуже других. Он безродный ублюдок, жестокий, хитрый, скользкий, как змея. Кто, по-вашему, больше способен на преступление: такой гнусный и бессердечный человек, как Томас, или юная девушка, пусть о ней и идет нехорошая молва и ее считают особой легкого поведения?

— Юные девушки еще и не на такое способны. Не вижу причин, почему я должен считать мисс вне подозрений. Она…

— Я бы не советовал вам углубляться в оценку достоинств мисс Стэнтон-Гревиль, дорогой мистер Коул. Девушка находится под моим особым покровительством, и я в самое ближайшее время подам прошение о том, чтобы мне поручили опеку над девушкой и ее братом. Этим займется мистер Оливер Сассон.

— Ага, ну что ж, коли так, то дело проясняется. Я начинаю понимать истинную подоплеку вашего поведения.

— Да? И что же вы поняли?

— А то, что мисс Стэнтон-Гревиль, как я и подозревал, ваша любовница.

Райдер тяжело вздохнул и произнес тоном, какой всегда был у его отца, когда какой-либо посетитель или гость злоупотреблял его терпением:

— Возможно, когда-нибудь мисс София и станет моей любовницей, однако я не уверен, что такое желание может у меня возникнуть. А пока я имею определенные обязательства по отношению к ее брату, осиротевшему мальчику, и буду о нем заботиться, а заодно и о его сестре. И не забывайте, дорогой сэр, Джереми является наследником имущества Тео Берджеса. Интересы мальчика должны быть защищены, а поскольку я не вижу никого, кто хотел бы взвалить заботу об этом на свои плечи, я решил сам выступить в качестве его покровителя и защитника, так подсказывает мне мои долг честного человека и джентльмена. У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы, мистер Коул? Нет? Тогда разрешите откланяться, и на прощание я хотел бы дать вам маленький совет: расспросите подробнее Томаса, вдруг он не устоит под вашим натиском и выложит вам всю правду?