Голос сердца - Юлия Богатырёва Страница 37

Тот недовольно покосился на сообщника, но произнес:

— Али прав. Ты не хочешь видеть очевидных вещей, Адам. Общение с этой девушкой не принесет тебе ничего хорошего. И наша прямая обязанность как твоих ближайших друзей помочь тебе прекратить увиваться вокруг Соколовой, тем самым предотвратив негативные последствия, которые может принести это общение. Пускай сейчас ты против нашего вмешательства. Но рано или поздно ты поймешь, что мы были правы и скажешь нам спасибо. Послушай нашего дружеского совета, со стороны ведь виднее: оставь ее в покое пока не стало слишком поздно. И не надо смотреть на нас так, Адам! Мы пытались тоже самое объяснить и ей, но она, как и ты, не захотела прислушаться к голосу разума. Поверь, мы не хотели причинить ей боль — это вышло совершенно не намеренно и вовсе не служило аргументом в нашей попытке убедить ее. Мы сожалеем о том, что произошло. Можем даже извиниться, если хочешь. Только об одном мы просим: прозрей, наконец! Взгляни правде в глаза: вы — не пара и никогда ей не станете, вы — не друзья, вас вообще ничего не связывает. Пойми, вы слишком разные и она никогда не впишется в твой круг общения, так же как и ты в ее. Для нас это так же очевидно как то, что солнце встает на востоке. И мы никак не можем уяснить: почему ты этого не понимаешь?

Все время пока Рустам произносил свой монолог, я старался дышать медленно и глубоко, опасаясь, что в противном случае переломаю ему (а заодно и Али) все кости. Да как они посмели втихаря за моей спиной что-то делать, в то время как я их прямо попросил не вмешиваться в наши отношения?! Они что считают, что я беспомощный младенец и сам не в состоянии разобраться кто мне друг, а кто враг?! Остолопы! Такого горького разочарования в людях я не испытывал никогда в жизни.

И ладно бы они только меня оскорбили, так нет же! Посмели напасть на беззащитную девушку, которая виновата только в том, что имела несчастье мне помогать, да еще и вдвоем! Бедная Ольга — так ее запугали, что она даже боялась намекнуть мне, кто ее обижает. Вот уроды, а еще друзьями называются!! Больше я не мог молча слушать ахинею, которую Рустам пытался навешать мне на уши и осведомился сквозь стиснутые зубы:

— Все сказал? Больше ничего не хочешь добавить, нет? А теперь послушай меня. Я вас честно предупредил, чтобы вы не вмешивались в мои дела с Соколовой, так? Так. Вы не послушали, так теперь пеняйте на себя. Если я еще раз увижу, что вы находитесь рядом с ней ближе чем на пять метров, то буду бить без предупреждения. И я не шучу, вы меня знаете. Только в память о нашей бывшей дружбе я из последних сил сдерживаюсь, чтобы вас, придурков, не покалечить. Убирайтесь с глаз моих долой! Вы мне больше не друзья, я не желаю вас ни слышать, ни видеть, понятно? — угрозу в моем голосе можно было намазывать на хлеб вместо масла.

Руки у меня сами собой сжались в кулаки, бешенство рвалось наружу, но каким-то чудом мне все еще удавалось удерживать себя на месте, а не набросится на них прямо сейчас. Однако, моя выдержка была на последнем издыхании. Парни быстро это смекнули — недаром два года прожили со мной бок о бок — и предпочли покинуть место происшествия. Правильно сделали, еще бы десять секунд промедления с их стороны и я бы точно потерял контроль над собой. А так мне понадобилось около трех — четырех глубоких и медленных вдохов-выдохов, чтобы в мозгах чуть-чуть прояснилось, и я вспомнил о причине размолвки.

Причина уже успела отползти к краю асфальтированной тропинки и уныло сидела на бордюре, потирая ушибленный лоб. Выглядела Ольга неважно: перепачканное лицо было очень уж бледным, так что я всерьез обеспокоился, как бы она опять не свалилась в обморок — не представляю, что мне тогда с ней делать? Друзья — предатели тут же вылетели у меня из головы. Я мгновенно оказался возле девушки и обеспокоенно спросил:

— Оль, ты как? Сильно ударилась? Болит что-нибудь?

Соколова поморщилась, но ответила вполне связно:

— Да, голова чуть-чуть кружится, и левая нога сильно болит, ступить не могу.

— Дай-ка я посмотрю. Снимай сапог — велел я и, не дожидаясь пока она сообразит, что нужно делать, сам потянулся к «молнии».

— Не надо, зачем… — слабо запротестовала Оля.

— Затем, что у тебя может быть либо перелом, либо растяжение либо вывих. Я в этом чуть-чуть понимаю, постараюсь помочь чем смогу…

За это время я уже успел стянуть с нее сапог и внимательно осмотрел пострадавшую ногу. Лодыжка была слегка скособочена под неестественным углом — похоже, все-таки вывих. Пока Ольга не успела одуматься и помешать мне, я крепко взял ее за стопу и проделал специальный прием, которому обучил нас тренер, когда у одного парня вот так же ногу скособочило в результате неудачного падения во время тренировки. Девушка ойкнула от боли, но я увидел, как кости встали на место, и лодыжка приняла естественное положение. Про себя я облегченно выдохнул: такую операцию я проводил впервые, но Ольге знать об этом было совсем не обязательно. Вслух же я потребовал:

— Теперь попробуй пошевелить ногой — Оля подчинилась — сильно болит?

— Нет, — удивленно откликнулась она — уже намного меньше.

— Так, хорошо. Попробуй осторожно встать, не бойся — я тебе помогу — не сразу, но у нас все-таки получилось придать девушке вертикальное положение — идти сможешь? Хотя нет, лучше обопрись на меня.

Я снова взял инициативу на себя и разместил наши руки так, чтобы нам было более-менее удобно идти. Все это время Ольга молча подчинялась моим командам, но тут вдруг она серьезно посмотрела мне в глаза и твердым голосом сказала:

— Адам, нам надо поговорить.

— Хорошо, Оль. Только не здесь. Посреди дороги разговаривать не очень удобно — я быстро прикинул, где бы мы могли спокойно посидеть. Недалеко как раз было подходящее место — Тут есть поблизости одно местечко. Конечно, это не «Полет», но для наших целей вполне сгодится.

Вместо ответа Соколова молча кивнула, и мы поковыляли в нужную сторону.

Уже в кафешке, после того как Ольга посетила дамский туалет и более-менее привела себя в порядок, я заказал нам горячий чай и испытывающе посмотрел на девушку. Выглядела она уже получше, но была явно чем-то сильно озабочена. Я решил не ходить вокруг да около и спросил напрямик:

— Итак, о чем ты хотела со мной поговорить?

Соколова кинула на меня неуверенный взгляд, но потом собралась с силами и посмотрела прямо в лицо:

— Ты очень помог мне, Адам. Ты доказал сегодня, что ты — отличный друг, и я правда очень благодарна тебе за помощь. Но боюсь, этот эксперимент с дружбой зашел слишком далеко. Твои друзья хоть и вели себя как последние бандиты с большой дороги, но в чем-то они правы: у нас слишком разный круг общения и вряд ли мы сможем вписаться в окружающую действительность друг друга. Так что лучше эксперимент на этом завершить. Извини.

Я не слишком удивился такой теме: после всего, что с ней случилось по вине моих бывших друзей — это было бы логично. Однако терять ее в мои планы не входило и соглашаться с ней я был не намерен: