Шелковые узы - Лиз Тренау Страница 37

– Анна? Что, ради всего святого, ты делаешь здесь в это время?

Сердце глухо стучало у нее в груди, но она сумела ответить спокойно:

– Я могу задать тебе тот же вопрос, Уильям.

– Это тебя не касается. Тебе все равно нельзя здесь находиться. – Он отвернулся, сделав вид, будто просматривает какие-то бумаги на соседнем столе. – Я предлагаю, чтобы ты вернулась в постель, и хватит об этом.

Она, вероятно, так и поступила бы, если бы не злость, которая внезапно охватила ее. Как смеет он быть таким наглым, грубым в тот момент, когда она поймала его на горячем?

– Меня не касается то, что ты взял деньги из шкатулки? – спросила Анна, удивившись собственной смелости.

Уильям повернулся к ней и обошел стол, сжав руки в кулаки. Его лицо искривила гримаса ярости.

– Это твой ответ? – спросила девушка. Анне очень хотелось убежать, но она усилием воли заставила себя остаться. – Избить меня?

На какое-то мгновение Уильям застыл, подняв руки, но потом смущенно опустил их. Он был явно сбит с толку. Юноша тяжело осел на стул, закрыл лицо руками и застонал.

– О боже, – прошептал он. – Почему бы тебе не рассказать об этом всему миру? Мне все равно конец, поэтому – какая разница?

Анна заметила, что его плечи начали дрожать.

Это стало для нее неожиданностью. Уильям, столь искушенный, серьезный мужчина, разваливался у нее на глазах. Анна могла бы убежать, но какой от этого толк? Она уже успела забыть, зачем спустилась сюда. Теперь ей хотелось знать, почему Уильям так расстроился и по какой причине он крал деньги из шкатулки посреди ночи. Она пододвинула к нему стул и подождала, пока кузен успокоится.

Уильям, подняв голову, взглянул на нее покрасневшими глазами.

– О боже, ты до сих пор здесь? Я же сказал, возвращайся в постель, – пробормотал он, вытирая лицо рукавом пижамы.

– Я волнуюсь о тебе, кузен, – ответила Анна.

– Уж тебе-то не о чем волноваться.

Она пропустила шпильку мимо ушей.

– Я так не думаю. В последние несколько недель я видела: что-то происходит. Нечто, заставившее тебя опуститься до кражи, если я не ошибаюсь. Поэтому как член вашей семьи могу сказать: мне есть о чем волноваться.

Уильям молча уставился на кузину.

– Если только, – добавила она тихим голосом, – ты не хочешь, чтобы я поговорила с дядей Джозефом.

Молодой человек вздрогнул.

– Кто мне гарантирует, что ты все равно не донесешь на меня?

– Я даю слово, Уильям. И сделаю все, чтобы помочь тебе, – сказала Анна. – Даже несмотря на твою антипатию ко мне.

Он тяжело вздохнул, заставив пламя свечи затрепетать.

– Мне нужно отдать деньги, – начал он. – И если не верну их, на меня подадут в суд. Я могу оказаться в долговой тюрьме.

– Какая сумма?

– Почти двести фунтов.

Анна удивленно посмотрела на кузена. Двести фунтов! Целое состояние.

– Как?

– Азартные игры, – ответил он. – Я такой идиот. Чарли втянул меня в это, а потом пошло-поехало. Я надеялся, мне повезет и удастся расплатиться с долгами. Тогда бы я завязал. Но это так не работает, и теперь некоторые влиятельные люди готовы уничтожить меня, если я не заплачу до конца недели. Честно говоря, не знаю, как быть.

Анна задумалась.

– А не лучше ли признаться отцу и попросить его дать денег взаймы? Ты сможешь потом постепенно вернуть свой долг.

– Разве ты еще так плохо знаешь моего отца? – возмутился Уильям. – Если бы ему стало известно, что я играю в азартные игры, он выгнал бы меня тотчас же.

– У него есть свои недостатки, – согласилась Анна. – Как насчет контрабандного французского шелка?

Глаза Уильяма расширились от удивления.

– Откуда ты об этом знаешь?

– Не важно. Я просто знаю, и все.

Наступило молчание. Наконец кузен сказал тихим голосом:

– Дело в том, что именно я заказал тот шелк. Это была еще одна уловка, которая помогла бы мне расплатиться с долгами. Отец не должен был ничего знать, но потом все пошло наперекосяк. Он прикрывал меня, пытаясь помочь мне соскочить с крючка.

На сей раз у Анны пропал дар речи. Оказывается, Уильям рисковал репутацией отца, его делом и судьбой семьи лишь для того, чтобы удовлетворять свои низменные желания? Теперь она поняла, почему он выглядел таким больным в последние несколько дней. У них действительно были большие неприятности.

– Разве у тебя нет друзей, которые могли бы дать взаймы? – Уильям ей все равно не нравился, и она никогда бы не попустительствовала его ужасной привычке, но Анна не могла не сочувствовать его положению. – А нельзя ли тебе выплачивать долг постепенно, по несколько фунтов в неделю?

Уильям грустно усмехнулся.

– Что может случиться, если ты не заплатишь?

– Меня изобьют, возможно, до смерти. По крайней мере, так они сказали.

– Дядя же заметит, если деньги исчезнут?

– Я могу все объяснить бухгалтерскими издержками, пока не отдам долг.

– Ты же не собираешься снова играть, чтобы погасить его? Скажи, что ты этого не сделаешь.

– Возможно, я идиот, но урок этот выучил. Поверь мне, – ответил он, посмотрев Анне прямо в глаза. – Нет, я буду платить понемногу каждую неделю, и никто ничего не узнает.

Анна не хотела знать, что он имел в виду под «бухгалтерскими издержками». Также ей не хотелось покрывать его, но она понимала: возможно, это был его единственный шанс избежать избиения. Девушка вздрогнула при такой мысли.

– Анна, ты никому об этом не расскажешь? Я могу тебе доверять?

– Я никому ничего не расскажу, но у меня есть два условия. Во-первых, ты не обмолвишься о том, что видел меня сегодня здесь, и, во-вторых, поможешь мне с тем, зачем я здесь.

– И что ты хочешь делать?

Понизив голос, девушка ответила:

– Я хочу узнать все о моделях для шелковых изделий.

– Позволь спросить, зачем тебе это.

– Я не могу тебе рассказать, – ответила она. – Скажу лишь одно: мне нравится рисовать, и теперь, когда я живу в мире, полном шелка, эта тема подогрела мой интерес.

Лицо Уильяма уже не было таким бледным. Он слабо улыбнулся, с уважением взглянув на нее.

– Ты хочешь посмотреть на модели сейчас?

– Почему бы и нет? Я не сплю, и тут никого.

– Хорошо, – ответил кузен.

Уильям двигался быстро. Он зажег еще три свечи и снял с полок несколько каталогов. Следующий час он рассказывал все, что ему было известно о шелке. Он показал ей, что на каждом развороте каталога размещен экземпляр готовой модели: раскрашенная графленая бумага и образец завершенной ткани, а также письменные инструкции относительно цвета, пряжи и модели.