Рубиновая верность - Светлана Лубенец Страница 37

– Всегда.

– То есть? – вскинулась я.

– То есть я знаю ее очень давно. Она много лет была нашей соседкой по лестничной площадке на Звездной улице. К тому времени, как ты поселилась у меня, она уже съехала.

– Значит, она не домработница! Ты специально привел ее сюда, чтобы…

– Нет, – не дал мне договорить Назаренко. – Она сейчас действительно является домработницей по найму, и то, что попала именно к нам, – чистое совпадение. Поверь. Мне незачем тебя обманывать. Анна и сама удивилась, когда увидела, что я тот самый Назаренко.

– Илюша, – назвала я его по имени, что делала очень редко, – она же старая!!

– Для того, в каком качестве я ее использую, она еще очень даже хороша, – цинично отозвался Назаренко, не отводя глаз.

– И… и много у тебя таких… ну… которых ты используешь, когда меня нет в нужном месте? – спросила я, жалко шурша пересохшими губами.

– Не считал.

– Ну… примерно?

– Рита! Зачем тебе это?!

– Просто… интересно… сколько же тебе этого надо…

– Не больше, чем любому другому мужику! Я много работаю! Ты же знаешь!

– И что… с экономистом Верой Матвеевной ты тоже… если приходилось задерживаться… Ей, кажется, лет сорок…

– Если она не против, то я, разумеется, никогда не возражаю.

– И с теми, которые… ну… где я работала…

– Не помню, Рита!! У меня целая сеть магазинов, пекарен и офисов!

– Ужас!!! Назаренко, а ты не боишься подхватить какую-нибудь нехорошую болезнь?!

– Все мои женщины с санитарными книжками, – невозмутимо отозвался он.

– То есть без книжек ты… ни-ни…

– Прекрати!

– Не прекращу!! А меня ты спросил, хочу ли я быть одной из этих… с книжками… тем более что у меня-то ее как раз и нет?!

– Конечно, хочешь, – улыбнулся он.

– Да?!

– Да. Ты хочешь быть со мной, Рита, а я хочу, чтобы именно ты встречала меня вечером с работы. Мне казалось, что мы неплохо существуем. Разве нет?

– Слушай, Назаренко, а ведь я из-за того, что ты много работаешь, живу в сплошном воздержании! Может, мне тоже… расслабляться с кем-нибудь, когда тебя нет в нужном месте? Например, с садовником, которого ты недавно пригласил на дачный участок! Он ничего еще мужичок! Крепкий! – Я расхохоталась и встала перед ним, уперев руки в бока. – Точно! Он тоже вполне сгодится в том качестве, в котором ты используешь Птицыну! Он даже…

Я не договорила, потому что Назаренко отвесил мне такую увесистую оплеуху, что громко клацнули зубы и из прикушенной губы потекла кровь. Я, еще не почувствовав боли, с удивлением рассматривала ее капли на своих пальцах, когда Илья закричал во всю силу своих легких:

– Я имею на это право, потому что как вол обеспечиваю тебе сытую и красивую жизнь! А у тебя есть все, что только захочешь! Я никогда для тебя денег не жалел! И все, что от тебя требуется взамен, – это украшать мою жизнь! Думаю, что не так уж много и не так уж трудно!

Губа медленно распухала. Я силилась вспомнить, где уже слышала что-то подобное… Ах, да… Саша Сычев любил говорить, что он не так уж много от меня просит… Интересно, как он себя вел бы, если бы зарабатывал столько, сколько Назаренко. Наверняка держал бы меня в ежовых рукавицах, и, возможно, я подчинилась бы ему. Тогда и Любашка Зацепина не пострадала бы. Однако я помню, как Сычев здорово испугался, когда я первый раз попыталась выставить его из своей квартиры. Да. Испугался.

Я резко отвернулась от Назаренко, бросилась к большому зеркальному шкафу, который сама выбрала для нашей спальни, и вытащила из него свои старые джинсы и джемпер, в которых переехала еще на Звездную улицу. Кто знает, почему я их не выбросила? Скинув модельный костюм, я собиралась влезть в джинсы, но Назаренко в один прыжок оказался возле меня. Он выдернул старые брюки из моих рук и отбросил далеко в сторону.

– В чем дело?! – гаркнул он.

– В том, что я уезжаю домой, – ответила я как можно спокойнее.

– Ну ладно, Рита… прости… – примирительно начал он. – Это я от… страха, поверь…

– От какого еще страха? – Я все-таки крикнула, не сумев выдержать спокойный тон.

– Ну… я не могу даже представить тебя… с другим…

– Меня не можешь, а сам, значит…

– Да я же мужик, Рита… Простой, по большому счету малообразованный, обыкновенный… А ты… – Он развернул меня за плечи к себе. – Ты же особенная, Ритуля… Ты красавица… И я с тобой не могу, как… со всеми этими бабами… Сначала мог, да… а теперь нет… С тобой надо, чтобы все красиво, тонко… а с ними… В общем… когда я уставший и обессиленный, я могу их попросить или… заставить сделать, что угодно… Тебя не могу, а их запросто…

Я смотрела ему в лицо и не могла понять, нравится ли мне то, что я от него слышу. С одной стороны, он вроде бы говорит довольно изощренные комплименты, с другой – он запросто может с другими… с другими… И эти другие знают, что он мне изменяет, и хихикают надо мной…

Я еще размышляла, а Назаренко уже торопливо раздевал меня, благо я и так была полураздета.

– Вот сейчас я все для тебя сделаю, – приговаривал он. – Ты будешь так довольна, так счастлива, что забудешь всех этих баб… для них я никогда так… Это они только для меня… А тебя я сам хочу радовать… чтобы у тебя слезы от восторга… Девочка моя…

И он получил от меня слезы восторга, которые приводили в восторг его самого. Назаренко действительно знал, как мне угодить. Я даже забыла, что лежу на том же самом белье, где только что… В общем, я поняла, что никуда от него не уйду, потому что люблю его и вынуждена буду принять в комплекте со всеми другими женщинами. Я простила Илью, но взяла слово, что он никогда не будет приводить женщин в наш дом и укладываться с ними в нашу постель. Еще я потребовала уволить Птицыну и не заводить больше никаких домработниц, чтобы ему не впадать в искушение, если вдруг опять забудет дома документы.

После этого инцидента какое-то время все шло хорошо. Если Илья и имел какие-то связи на стороне, мне об этом ничего известно не было. Наше благосостояние росло. Бизнес Назаренко крепчал. Он продал все свои мини-пекарни и купил довольно большой хлебозавод под Петербургом. Он вложил много средств в модернизацию оборудования и обучение персонала, но это окупилось сторицей. За свои калачи на одной из престижных выставок хлебобулочной продукции он получил золотую медаль качества, которая теперь красовалась на упаковках всего его ассортимента.

Двухкомнатную квартиру мы сменили на четырехкомнатную в только что построенном элитном комплексе «Изумрудный город». Кроме просторных комнат в ней имелись две гардеробные, два санузла, два помещения для стирки и сушки белья, а также огромная застекленная лоджия-веранда, в которой я с большим увлечением принялась разводить цветы. На первых этажах комплекса, где мы поселились, имелись и бассейн, и солярий, и косметический салон, так что мне было чем заняться на досуге. О работе я уже и не помышляла. Несколько раз мы съездили отдохнуть на курорты за границу: в Карловы Вары, в Анталию и Швейцарские Альпы.