Исполнение желаний - Люси Рэдкомб Страница 37

– Вот и отлично. – Берта неторопливо поднялась и полюбовалась своим отражением в стрельчатом зеркале, висевшем на противоположной стене.

Сесил тоже вскочила как марионетка, которую дернули за ниточку. Ей захотелось провалиться сквозь землю.

Тут дверь открылась, и в гостиную вошел Говард.

– Милый…

– Берта, что ты здесь делаешь? – Эта фраза могла бы привести в уныние даже скалу, но Берта – только обольстительно улыбнулась и поплыла к Говарду. – Боже милостивый, Сесил! – Уэйн-младший застыл на месте.

Кто-то ослабил натяжение невидимых нитей, и у Сесил задрожали колени.

– Я уже ухожу, мистер Уэйн. – Голое дрожал тоже. Это слышала не только она, но и Говард, на губах которого заиграла жесткая усмешка.

– Мистер Уэйн? – саркастически повторил он. – Нет, мисс Киган, вы никуда не уйдете!

– В самом деле, Го, милый, сегодня же уик-энд. Я уверена, что у девушки могут быть занятия поинтереснее секретарских.

Кажется, Берта здесь единственная, кто не понимает подтекста, с отчаянием подумала Сесил. А подтекст, между прочим, достаточно зловещий.

– Я не его секретарша!

– Она не моя секретарша!

Два пылких ответа прозвучали одновременно.

– Тогда кто она такая? И почему оказалась здесь? – недовольно спросила блондинка. Берте не нравилось, когда центром внимания становился кто-то другой.

Говард прищурился и с интересом посмотрел на Сесил. Ори этом тонкие морщинки вокруг его глаз стали глубже.

– Хороший вопрос. Кто ты такая, Сесил, и почему здесь оказалась?

Он наслаждался ее смущением. Позже, когда Сесил пыталась восстановить в памяти события дня, ей приходили в голову ответы, которые могли бы стереть с его лица самодовольную улыбку, но в тот момент она не нашла ничего лучшего, чем снова воспользоваться прозрачной уловкой.

– Я принесла твоему отцу документы на подпись.

– Какие документы? Где они? – Говард осмотрел комнату, уверенный, что никаких документов не существует в природе.

– Го, думаю, они на столе у отца. Ты ужасно выглядишь. – Сесил казалось, что он выглядит потрясающе, но она понимала, что именно имеет в виду его мать. Глаза Говарда были воспалены, на подбородке пробивалась щетина; честно говоря, теперь он больше походил на ангела-хранителя Кэм, чем на звезду адвокатуры. – Где ты пропадал?

Сесил бросила на Холли Уэйн благодарный взгляд. Поддержка была нужна ей как никогда.

– Я провел два часа у подъезда Сесил.

– Я тут ни при чем, – раздраженно заметила она, увидев его пылающий взгляд. – Если тебе нравится тратить время даром, это твое дело!

– Ну что ж, тогда поговорим о деле… – протянул он.

Не смей! Темные глаза смотрели на нее с насмешкой. Посмеет. От стыда и неловкости у Сесил свело живот.

– Что я должна была делать? Сидеть и ждать, думая, что могу тебе понадобиться?

– Слово «могу» здесь лишнее.

Его иронический намек был слишком прозрачным. Никогда в жизни Сесил не испытывала такого унижения и не впадала в такой гнев.

Когда Говард увидел ее порозовевшие скулы, его улыбка стала шире.

– Если тебя не интересуют мои чувства, ты мог бы проявить элементарную вежливость и не смущать своих родных! – яростно прошипела она.

Уэйн ответил ей спокойным взглядом, в котором не было и намека на угрызения совести.

– Я вовсе не смущена, – весело заметила Беатрис.

Тут до Берты, наконец, что-то дошло.

– Но она… – Девушка наморщила точеный носик и сравнила свое отражение в зеркале с менее рослой и более пышной фигурой Сесил.

– Она уходит, – огрызнулась Сесил, не желая, чтобы блондинка смотрела на нее сверху вниз.

В отличие от Берты, она не могла надеяться, что соответствует вкусу многоопытного Говарда. Должно быть, он проклинает тот день и час, когда связался с ней. Можно представить себе, какое он испытает облегчение, когда узнает, что «поступать по совести» нет необходимости. Похоже, его отец хорошо знал, на какие кнопки следует нажать, горько подумала она.

– Ты не уйдешь, пока я этого не позволю, – заявил Го ледяным тоном, в котором не было и намека на учтивость.

Сесил услышала дружный испуганный вздох и чей-то нервный смешок, но не успела заметить, кому он принадлежит. У нее зазвенело в ушах от прилива крови.

– Я уйду, когда захочу, и, если ты попробуешь остановить меня, я…

– Что – я? – издевательски спросил Го.

Сесил осмотрелась и увидела, что присутствующие затаив дыхание ждут ее ответной реплики. Ну что ж. Сейчас она закатит ему сцену на глазах у домашних!

– Знаешь что, Го? Встреча с тобой хуже прыщей и свинки! Ты бесчувственный, эгоистичный, коварный… – Она презрительно фыркнула. – Я бы не вышла за тебя даже в том случае, если бы от этого зависела моя жизнь!

– А почему ты думаешь, что она от этого не зависит? – Его квадратный подбородок агрессивно выдвинулся вперед.

– Грейс, ты была права, Я проспорил тебе десятку. Он действительно сделал ей предложение! Чтоб мне…

– Стив! – В голосе Говарда не было и намека на братскую любовь. Он обернулся к только что вошедшему брату и прорычал: – Ну да, сделал! И получил отказ. Похоже, ты не прочь дать мне совет, верно?

Старший брат спрятал улыбку, и его подвижное лицо приобрело торжественное выражение.

– Я пришел сообщить мисс Киган, то есть Сесил… что за ней приехали. – В его зеленых глазах искрился неподдельный интерес.

– Зови его сюда, Стив, – велела Холли Уэйн. – Вернее, их, – уточнила она, когда дверь распахнулась и в комнату влетела Кэм, сопровождаемая своим степенным дядей.

Девочка обвела взглядом комнату, ничуть не смущенная обилием незнакомых людей.

– Тут совсем как в журнале! – восхищенно заметила она, а затем улыбнулась матери. – Привет, ма!

– Так она же старая… – Досада Берты производила почти комическое впечатление. Девушка злобно уставилась сначала на Сесил, потом на Кэм и снова на Сесил, словно хотела прочитать ее возраст по глазам.

И тут Кэм заметила Говарда.

– Го! – Личико ее засияло, и она пулей бросилась к нему.

Я бы с удовольствием сделала то же самое… Эта мысль причинила Сесил боль. На долю секунды она ощутила острую зависть к способности дочери так непосредственно выражать свою радость.

Если она хочет скрыть собственные чувства, надо обдумывать каждое слово, каждый жест. Выражение лица Говарда, наклонившегося и подхватившего Кэм, заставило ее проглотить комок в горле. В искренности его любви к девочке сомневаться не приходилось.

Ошеломленные члены семьи следили за тем, как Говард закружил девочку в воздухе, потом поставил на ноги и пригладил ее растрепавшиеся золотистые волосы.