Любовь на Утином острове - Марианна Лесли Страница 37

– Конечно.

Он крепко сжал ее плечи, и голос его зазвучал подозрительно хрипловато:

– Ну, мне, пожалуй, пора, а то уже темнеет. Дров у тебя достаточно?

Она кивнула.

– Не забудь подзарядить свой сотовый, а то при такой погоде стационарная связь ненадежна. Если понадоблюсь, звони мне на мобильный в любое время суток. Договорились?

– Хорошо, не волнуйся. В случае чего обязательно позову тебя.

Одеваясь, он не сводил с нее глаз.

– Дженни, ты уверена, что все будет в порядке?

– Перестань беспокоиться, мамочка. Разве ты забыл, что перед тобой самая независимая девушка в мире?

Он обнял ее на прощание.

– Да, конечно… помню. Ты же не дашь забыть об этом, верно? Береги себя, девочка. Я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, Арчи. – Она улыбнулась, закрывая за ним дверь.

Через несколько секунд заурчал мотор его вездехода. Дженни постояла, прислушиваясь к удалявшемуся звуку.

Когда она вернулась на кухню, сумерки уже сгустились. Она стала глядеть в окно, любуясь тем, как закат окрашивает снежно-белый покров розоватыми бликами. На плите разогревался суп. Она была не голодна, но заставила себя поесть. Теперь она должна думать не только о себе. Ей надо думать еще и о ребенке.

Ночь была лучшим и в то же время самым сложным временем суток для Дженифер. Ночью она сильнее тосковала по Алану. Когда она вспоминала его, все обретало реальные черты, как будто он возвращался к ней на краткие мгновения.

Каждую ночь, лежа в кровати, она прижимала ладонь к животу и думала о ребенке Алана, который рос внутри нее. И улыбалась. Что бы сказал Алан, узнав о том, что они создали новую жизнь? Обрадовался бы так, как радуется она? Был бы счастлив или огорчен?

Этого она никогда не узнает. Не узнает и Алан. Она не собирается вынуждать его возвращаться из чувства долга. Она не станет для него еще одной тяжкой ношей.

Дженни натянула одеяло до подбородка и уставилась в темноту спальни, вспоминая тот день, когда они обнаружили, что вполне могут поместиться в старой ванне вдвоем. Они плескались в теплой воде, смеясь и забрызгав весь пол вокруг, а потом долго и самозабвенно предавались любви.

Дженни заснула, согретая воспоминаниями. Спала она чутко и сразу же услышала предостерегающее рычание Снупи. Глаза тут же раскрылись. Сердце застучало. Она поняла, что в доме кто-то есть.

Она лежала не шелохнувшись, стараясь вспомнить, заперла ли она входную дверь за Арчи.

Успокаивая себя и стараясь не скрипеть пружинами, она быстро поднялась с постели и неслышно скользнула на пол. Тихо наклонившись, достала из-под кровати заряженное ружье. На цыпочках прокралась к двери в гостиную и смело шагнула через порог.

Высокая фигура с неясными очертаниями поднялась навстречу ей в темноте.

Она вскинула ружье и прицелилась туда, где, по ее расчетам, должно было находиться сердце.

– Стой, где стоишь, или буду стрелять! – предупредила она грозным тоном, не оставлявшим сомнения в решительности ее намерений.

От страха сердце подпрыгнуло куда-то к горлу и заколотилось там. Она едва не теряла сознания от страха, глядя на возвышавшуюся перед ней мужскую фигуру.

– Молодец, Дженни! Узнаю свою бесстрашную девочку. – Знакомый хрипловатый голос наполнил комнату.

Неверие, изумление, радость, надежда – все в один миг смешалось в ней. Почувствовав внезапную слабость в коленях, она прислонилась к стене и, пошарив рукой, включила свет. Перед ней стоял Алан Маклей в темно-синей парке, с красным носом и серыми смеющимися глазами.

Он откинул с головы капюшон.

– Привет, малышка. – Алан окинул жадным взглядом ее лицо и фигуру, затем перевел его на ружье. – Ну сделай же что-нибудь, Дженни: либо пристрели меня, либо поцелуй, только скорее. – За его шутливым тоном угадывалось отчаяние.

Она не знала, смеяться ей или плакать. Она сделала и то и другое, когда опустила ружье и бросилась к нему на шею.

– Алан!

Он зарылся лицом в ее волосы и крепко прижал к себе. Но этого было мало, слишком мало. Расцепив ее руки, он расстегнул куртку и снова обнял ее, потом немного отстранился и заглянул ей в глаза.

– Бог мой, девочка, как же я соскучился по тебе!

– Не говори ничего! – попросила она, прикрывая ему рот ладонью. – Не говори, просто обними меня. – К ее ужасу, слезы потекли у нее из глаз и не было никакой возможности остановить их. А потом все ее тело начали сотрясать рыдания, бурные, безудержные. Словно плотину прорвало. – Господи… мне было так плохо… Я так тосковала… – с трудом выговаривала она между всхлипываниями.

– Я знаю, маленькая, знаю. – Он держал ее так, словно больше никогда не собирался отпускать. Он долго успокаивал ее, потом подхватил и отнес в кресло у огня. Сбросив куртку, он усадил ее к себе на колени и убрал пряди волос с мокрых от слез щек. – Тебе лучше? – спросил он, натягивая ночную рубашку на ее голые ноги, а потом согревая их в своих ладонях.

Она кивнула.

– Извини, сама не знаю, что на меня нашло, – улыбнулась она. – Просто ты появился так неожиданно. Откуда ты взялся? Как добрался сюда?

Он откинулся на спинку кресла. Только сейчас она заметила следы усталости на его лице. Но, несмотря на усталость, еще никогда он не казался ей таким красивым.

– До Уайт-Пойнта я доехал на машине, но там пришлось ее оставить, потому что меня заверили, что до «Кедров» сейчас не добраться даже на внедорожнике, не то что на «шевроле». Можно было переночевать в гостинице, а утром приехать на вездеходе, но я не мог ждать до утра, поэтому взял в прокате лыжи и пришел сюда.

– Господи, Алан! – всполошилась она. – На лыжах! В темноте! Ты же мог заблудиться и замерзнуть!

– Не мог, малышка. У меня был надежный проводник – мое сердце. Оно безошибочно привело меня к тебе.

Дженни никак не могла поверить в то, что Алан здесь, с ней, не могла поверить в то, что он говорит. Неужели?.. Она должна спросить.

– Почему ты приехал?

Алан нежно обхватил ее лицо ладонями.

– Я приехал потому, что ни на минуту, даже во сне, не мог забыть этих прекрасных ореховых глаз. – Он с нежностью посмотрел на нее. – Потому что ни на минуту не мог забыть, какая мягкая эта кожа на ощупь… – Он погладил ее щеки костяшками пальцев, потом запустил обе руки в ее отросшие до плеч волосы. – Я приехал потому, что не мог дождаться, когда снова подержу в руках эти блестящие локоны.

– Я и не знала, что ты поэт, – проговорила она, изумленная и потрясенная.

Алан улыбнулся.

– Я и сам этого не знал. Но я не знал и многого другого до тех пор, пока не встретил тебя… и пока тебя не потерял. – Он заглянул в ее глаза, и на его губах заиграла лукавая улыбка. – Я приехал потому, что мне нравится быть на побегушках у маленькой шустрой леди с командирскими замашками. И потому, что мне нравится, как она выглядит в одной моей рубашке, а еще больше без нее.