Диагноз: Любовь - Мегги Леффлер Страница 37

— А я, наоборот, расстроился, когда они вернули картонную упаковку. Я знал, что ничего особенного не пропущу, уехав из Мэриленда.

— О, ты многое пропустил, — возразила я, думая о долгих годах с праздниками воздушных шариков, об открытых уроках и о том, как мы разучивали в музыкальном классе «Отдай свою маленькую любовь».

— Правда? — Эд уставился на меня с таким вниманием, что я поспешила отвести глаза — сначала от его взгляда, а потом от взгляда Алисии, которая уже закончила разговаривать с Беном и снова появилась в дверях. Я схватила первый предмет, попавшийся мне под руку, — это оказался пятифунтовый пакет с подсолнечными семечками. Похоже, они достанутся мне на обед.

— Ну, вы двое еще можете все наверстать, — заявила Алисия, скрестив руки на груди и переводя взгляд с меня на Эда и обратно. — Вы же понимаете, что это значит? Повторная встреча через столько лет? Это судьба.

Эд только хохотнул и ответил:

— Не знаю, о чем ты.

А я почувствовала, как мое лицо становится пунцовым, на этот раз от смущения. (Если Бен располагал как минимум четырьмя разными видами смеха, то у меня было несколько оттенков замешательства, когда кровь приливала к лицу.)

— Что сегодня на ужин, Марианн? Листик латука и одна горошинка? — спросил Эд, стараясь сменить тему.

— Отвали, Эд! — ответила Марианн, с усилием скребанув ножом. Раковина уже наполнилась морковью, ее было так много, что эту массу можно было бы отправить на конвейер для изготовления «американского салата».

— Ну что ж, последую совету. У меня еще есть дела. — Эд пожал плечами и, снова отсалютовав бутылкой, вышел из кухни.

— Спасибо за пиво! — крикнула ему вслед Алисия.

Мне было интересно, какие дела он имел в виду. Чем он занимается в своей комнате? Куда уходит каждую ночь?

Внезапно заметив, что Алисия наблюдает за мной, я поспешила ответить ей испепеляющим взглядом.

— Что?.. — спросила она.

— Сама знаешь что, — резко бросила я, а когда Алисия сделала вид, что не понимает меня, добавила: — Судьба?

— Холли, перестань. Он классный. И не притворяйся, будто ты этого не видишь. А как ты думаешь, Марианн? — Алисия отвернулась от меня, задавая свой вопрос Марианн. В ее цепком взгляде и нетерпеливом выражении лица было что-то такое, что давало понять, как она скучает по микрофону. Марианн же, напротив, выглядела спокойной, словно и не стояла возле раковины, слушая предыдущий разговор и очищая морковки до толщины карандаша.

— Простите?

— Ты считаешь Эда привлекательным? — Алисия решила сформулировать вопрос более четко.

— О нет. Думаю, он скорее… Он… — Марианн запиналась на каждом слове, и я подумала, что, наверное, она представила Эда обнаженным. Лицо девушки залилось краской. Приятно было заметить, что она живая.

— Санитар? — спросила я.

— Разведен, — наконец выдавила она.

— Разведен? Правда? — На миг мне стало грустно, поскольку в третьем классе мы не знали, как могут обернуться некоторые вещи: что мама умрет и что Эд разведется, не дотянув до тридцати. Наверное, хорошо, что мы этого не знали.

— И он бросил свою невесту у алтаря незадолго до того, как приехал сюда. Она все еще звонит каждый вечер, умоляет его вернуться домой. А он типичный сторонник единобрачия, — с придыханием произнесла Марианн, и ее бледно-голубые глаза стали настолько большими и испуганными, словно мы должны были тут же закрыть дверь и подпереть ее спинкой стула.

— А теперь прошу прощения, — сказала она и вышла из кухни, неся тарелку с салатом поверх стакана с водой.

Когда дверь за Марианн закрылась, я сменила подсолнечные семечки на фусилли [19], затем наполнила кастрюлю водой и, поставив ее на плиту, включила газ.

— Так что сказал Бен?

Алисия внезапно выпрямилась. Похоже, мой вопрос ее возмутил.

— Честно говоря, я думаю, что это не твое дело.

— Да неужели? Тогда хотя бы объясни, что тебе от меня надо. Или это тоже не мое дело? — Став вполоборота, я приготовилась выслушать ее. На плите трещало и шипело.

— Я тебе никогда не нравилась, — сказала Алисия, сменив тон репортера горячих новостей на более человеческий. Однако ощущение присутствия на съемке никуда не исчезло.

Я вспомнила свой разговор с мамой, когда советовалась, как вести себя с пациентами, если они мне не нравятся. «А тебе и не должны все нравиться. Просто обращайся с ними так же, как с остальными», — посоветовала она тогда.

— Я не испытываю к тебе неприязни, — спокойно произнесла я.

— Ты никогда не отвечала на мои звонки, — упрекнула Алисия. — Мне приходилось оставлять тебе сообщения на автоответчике.

— Я попросила Бена передать тебе, что в тот день я была занята.

Лицо Алисии снова приняло выражение разочарованного в жизни человека.

— Он говорил, что ты любишь ходить по магазинам.

— Люблю, но… — Мне хотелось добавить: «Не с тобой». — Он сказал, что ты собиралась сделать передачу «Как не нужно одеваться» со мной в качестве главной героини. Я несколько недель боялась, что за мной шпионят со скрытой камерой и в любой момент могут показать по национальному телевидению.

Мое признание заставило Алисию рассмеяться, поэтому я решила не говорить, что могла ходить по магазинам только с мамой. К тому же у меня не было желания слышать ее смех по этому поводу.

— Ты забыла, как отправилась с нами в суши-бар в жутких синеватых штанах с ремешком и мешковатой футболке, которая прятала твою фигуру, — усмехнувшись, напомнила Алисия.

— Это моя спецодежда! Я же только что вышла из госпиталя!

Алисия сделала вид, что мне лучше знать.

— Слушай, — продолжила она после паузы. — По-твоему, я многих знала в Питтсбурге? Я приехала туда из Нью-Йорка вместе с твоим братом, а все мои друзья остались там. Я просто хотела найти подругу.

Прежде чем я поняла, что говорю, я выпалила:

— Я видела, чем ты занималась с Беном на похоронах моей матери!

Алисия казалась сбитой с толку, словно не понимала, о чем речь: Я была на похоронах?

— У задней стены дома… — выдавила я.

— Я только хотела успокоить его, — ответила Алисия.

— А выглядело это совсем иначе.

— Откуда тебе знать? — Она улыбнулась, не скрывая иронии, и я на миг ужаснулась, подумав, что Бен мог сказать ей о том, что в свои тридцать я умудрилась сохранить девственность. Ну что, Холли, какого цвета унижение?

Но Алисия, наверное, решила, что нас слишком занесло, и быстро сменила тему.