Долгий уик-энд - Вероника Генри Страница 37

– Да уж, сложно.

Она извлекла что-то из конверта и положила на стол перед Колином. Проспект. Глянцевый рекламный проспект частной школы.

Той самой школы, в которую ходили его собственные дети. Которую меньше года назад закончил Райан.

Карен выжидательно смотрела на Колина. Он постарался придать лицу бесстрастное выражение. Запах ее духов отчетливо ощущался даже через столик. Удушающий запах горького миндаля. Цианида. Колин непроизвольно поджал пальцы ног.

– Там есть пансион, можно взять частичный. – Карен запустила в волосы омерзительно длинные прямоугольные ногти. – Челси все равно меня почти не видит. А так у нее хоть будет компания. И проверенная домашняя работа.

– А сама-то она что думает?

– Я с ней еще не говорила. – Карен моргнула. – Не хочу обнадеживать.

– Ты и правда считаешь, что это выход? Отправить Челси в частную школу, где ее станут третировать еще сильней? Там будет полно тощих девчонок, у которых денег больше, чем ума. Уж я-то знаю, поверь. Мишель первое время пришлось несладко – пока она не научилась давать отпор.

– Я же для нее стараюсь, – угрюмо заметила Карен.

– Для нее?

Ну конечно! Старается, но не для Челси, а для себя.

– Твои дети там учились. А Челси что, хуже?

Удар ниже пояса.

– Как мне незаметно списать такую сумму, Карен?! Четыре тысячи за семестр. Двенадцать тысяч в год. Столько же, сколько я плачу тебе сейчас.

– То есть… незаконнорожденная дочь того не стоит? Так, что ли?

– Я не это имел в виду.

– Вы такую сумму тратите на один отпуск на Мальдивах!

Зря он рассказал ей об отпуске.

– Дело не в деньгах, хотя выкроить их будет непросто. Видишь ли, по-моему, частная школа – совсем не то, что сейчас нужно Челси. По-моему, девочке нужны стабильность и внимание. А не чужая враждебная среда, которая совсем выбьет ее из колеи. – Колин с неожиданной резкостью разломал напополам булочку.

Карен, словно соглашаясь, торжественно кивнула.

– Серьезно? – Она взяла стакан, задумчиво его поболтала и откинулась на стуле. – Значит, ты считаешь, будто я не в состоянии решить, что для нашей дочери лучше. Хотя воспитываю ее именно я.

– Я этого не говорил. Просто… высказываю свою точку зрения.

– Ага. Пора кое-что прояснить. А потом уже решать судьбу нашей дочери. – Карен подалась вперед. – Я находилась с тобой рядом, Колин, когда тебе было плохо. Когда твой брак катился к черту и ты чувствовал себя одиноким. Я тебя выслушивала, поддерживала, ни о чем не просила. И вдруг: «Прости, Карен, я больше так не могу, я нужен Элисон». Мне пришлось смириться с тем, что ты исчез из моей жизни. Я не сдохла, не устроила скандал, не превратилась в чокнутую дамочку. Я понимала, что к чему. А потом узнала, что жду Челси…

Она сильно сжала стакан, и Колин испугался, что тот сейчас лопнет.

– Ну-ну, что ты… – Он успокаивающе притронулся к ее ладони.

Карен отдернула руку и сверкнула глазами. В них мелькнула боль. Не ядовитая ненависть, которую ожидал увидеть Колин, а боль.

– Я могла бы поступить, как многие. Избавиться от нее. Но, по-моему, так нельзя. Ты, конечно, считаешь, что для меня Челси – способ тебя доить. Думаешь, узнав, что беременна, я решила: «Ура! Карт-бланш…»

– Ничего подобного.

– Врешь.

Она уставилась на него, и Колин отвел взгляд. Конечно, он так думал. И тогда, и сейчас.

Карен наклонилась вперед над тарелкой. Взгляд Колина уткнулся в ложбинку между ее грудей, тех самых грудей, которые много лет назад загипнотизировали его, парализовали, завлекли в ловушку.

– Я ведь тебя любила. Мечтала, что твой брак развалится. Что ты придешь ко мне и предложишь жить вместе. Но я молчала. Давить на женатого мужчину нельзя, это закон.

Его бросило в пот. Ничего себе признание! А он даже не догадывался о ее чувствах. Столько лет… Колин нервно огляделся. Столики располагались на достаточном удалении друг от друга, но чьи-нибудь любопытные уши вполне могли что-то уловить.

– Нет, ты слушай! – Карен вновь привлекла его внимание. – Мечтала постоянно, всю беременность. Только это и давало мне силы жить дальше. Рисовала себе разные картины. Маленький домик с розами у дверей. Мы с тобой выбираем дочери имя. Отдых у моря, возня в песке с ведерком и совком. Всякое… – Она обвела рукой ресторан. – Всякое вот такое. Ты, я и она. – Карен едва не плакала. – Я поняла, что мои мечты не сбудутся, когда ты не приехал ко мне в роддом. Конечно, ты ведь не мог рисковать своей чудесной семьей…

Он хорошо помнил тот день. Они с Элисон и друзьями обедали в новом зимнем саду; за столом сидели Мишель и Райан. А у Колина ягненок застревал в горле при мысли о том, что в пяти милях от дома его тайна появилась на свет. Когда Карен выписалась из больницы, он при первой же возможности навестил ее с малышкой, выписал чек на крупную сумму, определился с ежемесячной контрибуцией.

– Знаешь, как тяжело мне жилось? Да, ты платил щедро. И выполнял финансовые обязательства. – Карен выплюнула последнее слово, будто выругалась. – Но где ты был, когда я не знала, что делать? Когда Челси заболела ветрянкой, а мне пришлось выйти на работу? К кому я могла обратиться, когда ее начали дразнить? На кого мне положиться сейчас, при таком напряге на работе? Меня в любой момент могут вышвырнуть на улицу, если начальству что-нибудь не понравится. Твой вклад, знаешь ли, всех этих проблем не решает! – Слово «вклад» тоже вышло презрительно-бранным. И громким.

– Карен, пожалуйста, успокойся. Давай все обсудим.

– Нечего тут обсуждать. – Она сняла с колен салфетку, смяла, бросила рядом с тарелкой. – Я старалась ради Челси, как могла. Но выдохлась. Представь себе, живу сейчас на антидепрессантах. Прямо как когда-то твоя жена. Ничего не напоминает? – Карен встала, склонилась над ним. – У меня нет сил, Колин! Я на грани.

Она почти кричала. На них начали оборачиваться.

– Карен… – Колин тоже поднялся, твердо взял ее за плечо.

– Не трогай! – Карен вырвалась. – И нечего так смотреть! Тоже мне, пуп земли! Знаю я твои мысли. У тебя все на лице написано. «И чем я думал, когда на нее запал?» В общем так, я выложилась на все сто, чтобы вырастить твою дочь. Дальше, боюсь, ничего хорошего я ей дать не смогу. – Она ткнула пальцем в лежащий на столе проспект. – Мне казалось, я нашла хороший выход. Думала, это поможет пережить черную полосу. Но ты выразился яснее ясного. Я, значит, хочу тебя надуть? Сорвать очередной куш.

– Честное слово, ничего я такого не думаю. – Колин старался говорить тихо. Как же ее успокоить?

– Думаешь! – непреклонно заявила Карен и схватила сумочку. – Пойду покурю.

Он проводил ее взглядом. Высокие шпильки, слишком узкие укороченные брюки, облегающий топ без бретелей. Наращенные волосы развеваются, сумка судорожно прижата к боку. Все вокруг тоже смотрели на Карен. Язык ее тела был очень красноречив, он кричал на весь зал. Громкий стук каблуков перекрывал монотонный гул разговоров.