Доказательство любви - Кортни Милан Страница 37

Однако разве имело смысл легкое испытание? Он знал, что должен через это пройти. Мадам Эсмеральда же сказала, что все в его руках. Ее слова гулким эхом отдавались в его измученном, воспаленном сознании.

«Не доверяй мне», – сказала она.

Но как же Нед мог ей не верить? Много лет назад она предсказала, что он освободится от приступов безнадежной черной тоски и отчаяния, сводивших его с ума. Он должен. Она предсказала, что Нед станет кем-то стóящим, будет вести достойную жизнь. Он надеялся, что так и будет. Но сейчас он чувствовал, как подступает гибельная чернота, страшный монстр, затаившийся неподалеку.

Не верить мадам Эсмеральде?

Если он лишится своей веры в нее, то никогда не поверит и в то, что она была права в тот самый первый день, когда велела ему жить. Он не мог не верить в то, что она видит его будущее, свободное от того ужасного отчаяния. Если она не видит будущего, то все его надежды на то, что оно у него будет, напрасны.

Она не может ошибаться. Он не позволит ей этого.

Это, решил Нед, всего лишь испытание, его задание.

Он не мог быть ни в чем уверенным. Он не мог положиться на задания мадам Эсмеральды. Он не мог даже надеяться, что ледяная элегантность леди Кэтлин заставит Блейкли на ней жениться, если только его намеренно не столкнуть с ней.

Но Блейкли еще нет.

На протяжении получаса, что миновал с тех пор, как Нед прибыл на вечер к Арбатнотам, он исподтишка наблюдал за леди Кэтлин. Наверное, он бы следил за ней, даже если и не было бы его плана. Его грудь сжималась каждый раз, когда она делала глубокий вдох. И это вполне естественно, заверил он себя, принимая во внимание все то, что он задумал.

Даже теперь, находясь в просторной зале, он чувствовал ее. Она была одета в белое платье, которое могло бы показаться очень простым, если бы не нашитые на него сотни бриллиантов, всякий раз, когда она двигалась, сплетавшихся в ослепительный узор. На их фоне ее белокурые волосы казались почти белыми, будто из платины.

Она весь вечер смотрела куда-то еще – на других мужчин, жаждавших снискать ее внимания, прохаживаясь по танцевальному залу, на расположившийся в отдаленном углу оркестр, даже на потолок, украшенный изысканным орнаментом – золотыми листьями по красному фону. На него она взглянула только один раз – длинным, ищущим взглядом, – покраснела и отвернулась.

Неподалеку расположилась еще одна группка задействованных им «актеров» его маленькой драмы. Среди них были: Лаура, сестра Блейкли; подле нее прохаживалась и мама Неда, худая как палка почтенная матрона, мелко завитые седые волосы которой были украшены цветами, напоминавшими о давно уж прошедшей для нее весне. Обеих леди сопровождала непременная леди Беттони, известная в свете сплетница, чей талант разносить пикантные новости мог поспорить разве что с остротой ее выпестованного годами великосветской жизни взгляда.

Нед перехватил многозначительный взгляд Лауры, которым она обвела бальную залу. Она незаметно кивнула ему. Юная леди была готова, она вполне понимала возложенные на нее Недом задачи. Лаура отличалась вполне объяснимым в ее возрасте любопытством, так что ему оказалось несложно ее подкупить. Нед поведал ей адрес мадам Эсмеральды в обмен на ту службу, которую она должна была сослужить ему сегодня.

Уже было без пяти восемь, а Блейкли так и не появился.

Леди Кэтлин весь вечер выказывала легкие признаки нервозности, которые Нед явственно различал даже со своей, весьма отдаленной от нее позиции. Ее манеры были чуть более скованными, ее мелодичный смех звучал немного натужно.

Учитывая все обстоятельства, это было неудивительно.

Помимо всего прочего, Нед послал ей записку.

Переписка с незамужней леди являлась строгим нарушением этикета. Письмо же, содержащее предложение увидеться на людской половине дома Арбатнотов звучало жутким преступлением против всех известных свету норм. Однако на самом деле он вовсе не хотел причинить ей вред, не желал поступать бестактно. Припоминая то странное выражение ее лица во время их последней встречи, он с удивлением сознавал, что леди Кэтлин скорее даже нравилось беседовать с Недом. Странно, необъяснимо. Хотя, наверное, так и должно быть, ибо сама судьба на стороне мадам Эсмеральды.

Он снова и снова прокручивал в голове совет мадам Эсмеральды. Всего на несколько ужасных мгновений он представил себе, что мадам Эсмеральда признала свою неправоту. Значит, ее предсказания – неправда. Но он не мог принять этого – не должен был принимать, как бы эта жестокая возможность ни разъедала ему сердце. Он обязан был верить, что она была права той ночью много лет назад, когда приказала ему жить. Он хотел верить, что она видит его будущее, чистое от губительной темноты.

«Необходимо, чтобы ты самостоятельно стоял на ногах без посторонней помощи». Нет, есть только одно объяснение, только одна возможность. Принимая во внимание упрямство Блейкли, задания мадам Эсмеральды способны были приблизить предназначенную судьбой пару друг к другу. Остальное же зависело от Неда и грядущих четырех минут.

Несомненно, Блейкли должен появиться. Нед старался побороть страх, неотрывно преследовавший его весь вечер. Он всегда встречал ледяной отповедью любое опоздание Неда к назначенному часу, пусть опоздание это заключалась буквально в нескольких минутах.

Однако время шло, а его первый актер уже пришел в движение. Леди Кэтлин не посмотрела на Неда, она даже не бросила быстрого взгляда в его сторону. Нет, она лишь мило махнула своими прелестными ручками, будто извиняясь, и выскользнула из комнаты.

Нед закрыл глаза и представил, как она входит в оклеенный золотистыми обоями коридор позади комнат отдыха для леди. Голубая столовая находилась всего лишь в двух шагах от назначенного места и, по уверениям слуг, могла служить прекрасной сценой для этого небольшого представления.

Из комнаты вел лишь один выход, спрятаться негде. Одинокая пара будет обнаружена немедленно, едва откроется дверь.

Тошнота подступила к горлу. Он весь покрылся потом, его нервы дрожали. Лишь одно слово Лауре, и можно предотвратить надвигающийся шторм. Несколько фраз леди Кэтлин – если он поспешит, он еще успеет ее поймать, – и сцена может быть сыграна по другому сценарию. Он просил ее встретиться там с ним, и, несмотря на всю абсурдность и невозможность подобной просьбы, она пришла. Это могла быть судьба.

Ради нее Нед пытался совладать со всем, что ненавидел в себе, – бессилием, неумением снискать уважение окружающих. Как же он хотел иметь возможность самостоятельно контролировать свою жизнь; теперь же он самовольно взвалил на себя право управлять ее жизнью, обрекая ее на брак. И даже в духоте и жаре набитой сотней людей бальной залы, одетый в многослойный парадный костюм, Нед испытывал холодную дрожь.

Остатки его рыцарских чувств взывали к его замутненному сознанию, твердя, что еще не поздно все отменить. Но Нед представил себе лицо мадам Эсмеральды, ее расстроенный, взволнованный взгляд. Он подумал о тех темных глубинах, грозящих ему в случае невыполнения пророчества, и решил, что все должно идти так, как и было запланировано.