Путешествие безумцев - Хелен Хамфриз Страница 37

На тропинке не было никаких следов, свидетельствовавших, что по ней только что прошел человек. Что это было – призрак, обман зрения? Ангел или тени? Энни уже убедилась, что свет имеет над людьми почти безграничную силу и способен заставить человека увидеть что угодно.

Энни побежала по дорожке к студии. На мгновение ей показалось, что темная фигура мелькнула возле каменной стены сада, но, когда она подбежала туда, ее уже там не было.

Наконец она заметила его далеко за садом, ковыляющего по противоположному краю заснеженного поля. Видимо, он направлялся в сторону ручья. Чтобы успеть перехватить его, ей пришлось еще прибавить шагу.

– Сэр! – крикнула она ему вдогонку, но тут же поняла, что это неподходящее слово.

Это слово больше подходило для горничной, чье дело уборка в доме. Однако он и она были теперь ближе друг другу.

– Мистер Дашелл! – крикнула она.

Он услышал, повернулся и встал, дожидаясь ее. Он плохо держался на ногах и, когда она к нему подбежала, сразу схватил ее за руку.

– Что с вами? Вам плохо? – спросила Энни.

«Пьян?» – подумала она про себя.

– Сначала жжет огнем, потом только щиплет, а потом они становятся как камень, – медленно пробормотал Эль дон.

– Что горит, что щиплет? Что как камень? – обеспокоенно спросила Энни.

– Ноги! Мои ноги.

Оба посмотрели на его ноги. Из покрытых ледяной коркой башмаков стекали струйки воды. Энни вдруг поняла, в чем дело.

– Вы заморозили ваши ботинки! Как Франклин!

– Я полил их водой из колонки и оставил на ночь за дверью.

– И как это, мистер Дашелл? Какие ощущения? – спросила Энни.

Накануне она так много думала о промороженной обуви Франклина и его людей, что теперь ей просто необходимо было проверить свои догадки.

Эльдон действительно замерзал. Морозный воздух обжигал его легкие, ноги вообще уже ничего не чувствовали. Но никогда в жизни он не был счастливее, чем сейчас, пробираясь по снежному полю к реке в замороженной обуви.

– Фелан, – сказал он, обращаясь к Энни, – если бы ты была в моей экспедиции, я бы называл тебя по фамилии – Фелан. Но тогда бы ты была мужчиной. В команде Франклина женщин не было.

– А как это – быть мужчиной? – осведомилась Энни.

Эльдон задумался.

– Это в точности так, – ответил он после некоторого колебания, – как ты можешь себе это представить.

Оба улыбнулись.

Эльдон оперся на плечо Энни, и они направились к ручью, давя подошвами заиндевевшие хрупкие стебли. Сад и поле мелькали между ветвями кустов.

– Помнишь тех двух в лодке, которых нашел Мак-Клинток? – спросил Эльдон. – Столовое серебро, чай и шоколад? Если бы мы с тобой были этими людьми, как ты думаешь, что бы мы тогда делали?

Вопрос не удивил ее – она сама много об этом думала. Все время, пока читала «Векфильдского священника». Она представляла себе этих людей согнувшимися над свечой, прикрывающими ее от ветра, читающими ту же самую страницу, которую читала она, видящими то же, что в своем воображении видела она.

– Во-первых, там должны были быть и другие, – ответила Энни. – Те, которые тащили лодку по льду. Наверное, они ушли вперед на поиски пристанища и пищи или вернулись на корабль за помощью.

– Скорее всего они ушли вперед, – сказал Эльдон. – Надежда всегда толкает людей вперед.

– Зачем их оставили? – спросила Энни. – Охранять вещи? Или один из них заболел? Или оба были больны?

– Мак-Клинток определил по остаткам одежды, что один из них был офицером, а другой – матросом, – сказал Эльдон. – Я думаю, что заболел офицер, а матроса оставили для ухода за ним.

Они достигли русла ручья и стали медленно, неуклюже спускаться по откосу. Мороз разукрасил кромку воды ледяным кружевом.

– Я был бы этим офицером, – сказал Эльдон. – Я был бы болен.

Глядя вперед перед собой, он на трясущихся ногах пошел к воде.

– А ты, – продолжил он, – ненавидела бы меня за то, что тебя оставили со мной.

– Я бы вызвалась добровольно, – ответила Энни.

Наклонившись, она заскользила по склону вслед за Эльдоном, зацепилась за какой-то корень, но сумела выпрямиться.

– Я сама бы не возражала, я бы думала, что остальные скоро вернутся с подмогой и принесут пищи.

– А что потом? – Эльдон без сил упал на землю рядом с водой, и Энни присела с ним рядом.

Струи тумана над водой колебались вправо-влево, поднимались и снова падали.

– А потом, – ответила Энни, – я бы постаралась не терять надежды.

– И ты бы сама не пошла за помощью?

– Я бы молилась господу, чтобы он укрепил меня, – ответила Энни.

Она уже коченела, но неожиданно легко переносила это. Мысли в ее голове звенели, как льдинки, а слова текли наружу медленно и густо, словно замерзающая вода. Как просто оказалось представить себя одной из тех двоих на дне лодки, погибающей в окружении бесполезных вещей, без малейшей надежды на спасение. Надеяться оставалось только на господа и силу молитвы.

– А потом мы бы оба умерли, – сказала она, ведь так оно и случилось.

Увы, господь не вознаградил их горячей веры и несгибаемой надежды. Они молились и погибали, и в конце концов погибли в одиночестве, и это было больно и страшно. Откинувшись, Энни легла навзничь на ледяную землю. Всю свою жизнь она искренне молилась и никогда не сомневалась в том, что это необходимо и правильно. Молитва была формой естественного самовыражения ее души. Но сейчас, здесь ей вдруг пришло в голову, что молитва – это всего лишь форма ожидания. Ожидания, что произойдет что-то хорошее. Спасти душу – значит избавить ее от опасности.

– Мне надо было пойти за помощью, – сказала она. – Но сразу, пока еще оставались силы. Я сделала ошибку, что не пошла сразу.

– Это верно, Фелан, – медленно, едва ворочая языком, проговорил Эльдон. – Но тогда я боялся остаться один – боялся зверей или еще чего-нибудь. И я умолял тебя не уходить.

Но Энни не могла с этим согласиться.

– Нет, сэр, – сказала она. – Мне надо было сразу идти назад к кораблю – только так можно было вас спасти.

В этот ранний утренний час среди полного беззвучия клочья тумана обвивались вокруг деревьев и исчезали, а затем возникали вновь, словно пар от дыхания самой земли, словно ее дыхание, повисшее паром в морозном воздухе. Только изредка гулкую тишину нарушал треск – не выдержав холода, лопалась кора на деревьях.

– А перед самым концом, – сказала Энни, – я читала вам вслух «Векфильдского священника».

– О мой боже, – повел рукой Эльдон. – Мне никогда не нравилась эта книга! Этот священник – такой идиот!