Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли Страница 37

Потратив изрядное время в дамской комнате на приведение в порядок макияжа и прически, я наконец оказалась в дизайнерском отделе магазина «Сакс».

Да, я забыла упомянуть об одном обстоятельстве: Сойер Джексон поехал с нами.

Спрашивается: какой мужчина захочет провести полдня, шатаясь по магазинам с двумя женщинами, одну из которых он не знает?

На самом деле, Никки почти умоляла Сойера присоединиться к нам, и я согласилась после того, как он сказал, что его потенциальное участие в выставке у меня в галерее будет отличной возможностью надеть сатиновый фиолетовый костюм, который он купил на прошлой неделе. Я надеялась, что он пошутил, но не могла так рисковать. С каждым днем я была все ближе к краху. Сперва Гордон, потом Никки. Теперь это. Несомненно, со мной будет покончено, если я выставлю работы голубого художника, который ничего не смыслит в одежде, пусть даже он неуловим. В неуловимости есть один скользкий момент: когда люди тебя наконец увидят, ты не должен их разочаровать.

И вот теперь наше трио, являя собой живой пример дисгармонии, стремительно неслось через ряды одежды. Могу лишь сказать, что я, должно быть, проводила слишком много времени со своей соседкой, и когда мы просматривали вешалку за вешалкой, мне в голову не приходило ни одной моей обычной колкой, хотя и сладкой как мед ремарки. Еще не успев понять это, я высказывалась о каждом извлеченном Никки предмете одежды с прямотой, за которую меня бы исключили из высшего света Техаса.

Жакет с леопардовым рисунком и черные брюки с фальшивыми бриллиантами: «Сомнительно».

Бирюзовый топ-«труба» (неужели кто-то это еще носит?), который заканчивался на добрые пять дюймов выше ярко-розовых брюк с заниженной талией: «Развратно».

Кукольное мини-платьице: «Отшлепай меня, мой мачо».

Сойер громко смеялся. Восторги Никки по поводу очередного туалета заметно уменьшались.

Еще после нескольких примерок я поймала на себе изучающий взгляд Сойера, будто ему не удавалось составить мнения обо мне. Было ли ошибкой с моей стороны вести себя так прямолинейно, раз Никки была невосприимчива к намекам?

Я решила, что самым правильным будет спрятаться за прежним фасадом благопристойности и добродетели. И очень вовремя это сделала, иначе я могла бы сказать что-нибудь очень непристойное, когда Никки переключилась на выбор одежды для меня – она извлекала абсолютно безвкусные наряды, ахала над ними, но я бы это ни за что на себя не надела.

– Вот! – просияла она. – Ты должна это купить!

Это была белая шелковая туника с красивым, надо признать, узором из мелких фиолетовых и бледно-зеленых цветочков вокруг выреза и по нижней кромке, которая могла бы быть ничего, если бы не просвечивала. Это более чем непристойно.

– Я такое не ношу. Она слишком...

– Прозрачная?

– Для начала.

– Но ее не носят просто так, Фреди.

Она перебирала вещи, пока не нашла белый топ. Затем подобрала джинсы. Расклешенные (плохо), с заниженной талией (еще хуже).

– Никки, – сказала я, – спасибо большое, что ты так стараешься, но, право, это... не мое.

– Да нет же! – возразила Никки. – в этом будешь просто неотразима.

Художник посмотрел на меня. Снова.

– И еще вот это, – сказал он и протянул браслет – вульгарную вещицу с позвякивающими стекляшками и кричащими фальшивыми (а как иначе) перламутровыми каплями.

Прежде чем я успела дважды подумать, в моей памяти всплыл эпизод, когда я школьницей купила очень похожий браслет. Я пришла домой и щеголяла им за обедом. На следующий день он исчез из моей комнаты. На мой вопрос мама ответила, что понятия не имеет, о чем я говорю. Позже я увидела его на одной из новых горничных, когда она уходила на выходной. Я начала допрашивать ее, но Кика не дала мне поднять шум:

– Ваша мама дала это ей, мисси.

Я не знала, что меня больше огорошило – неприкрытое вранье матери или то, что браслет, который мне нравился, достался горничной.

Я прогнала эти воспоминания.

– Спасибо, – сказала я твердо Никки и художнику, – но мы здесь не для того, чтобы покупать одежду мне. Мы пришли ради вас.

Я оглянулась и тут же увидела симпатичную бледно-желтую (даже не бежевую!) шелковую блузку и бледно-желтые брюки с отворотами.

– На тебе это будет смотреться замечательно, Никки.

– Это? – В вопросе не прозвучало открытого презрения, но и радости тоже.

– Да, это. – Возможно, я сказала это слишком жестко, и, пожалуй, в голосе прозвучало раздражение от того, что она никак не начнет меня понимать.

– Фреди, это не подойдет мне. Эта рубашка такая свободная, что я буду выглядеть, как дебильный... – она осеклась. – Я буду похожа на раздутый попкорн с пылу-жару.

– Ты не будешь казаться раздутой, – настаивала я. – Ты будешь выглядеть адекватно – для разнообразия.

Она поникла:

– Ты считаешь, что я неадекватна?

– А ты считаешь, что золотая парча или розовые перья – это адекватно?

Она ошеломленно открыла рот. Я торжествовала.

– Гонг, гонг. – Сойер поднял руки. – Здесь будет драка или это лишь словесный поединок?

Мы с Никки повернулись к нему и хором выпалили:

– Мы вовсе не ссоримся!

Он приподнял бровь.

О Боже мой, я еще ни на дюйм не продвинулась с Никки, но сама уже начала превращаться в выскочку из трущоб.

Никки застонала, потом виновато улыбнулась. Но я не ответила на ее улыбку. С непроницаемым лицом я направилась к отделу Сент-Джон Нитс, оставив Сойера стоять с изумленной улыбкой на лице, а Никки вздыхать, демонстрируя разочарование.

К счастью, Сент-Джон не скупился на позолоченные пуговицы, и Никки была вполне довольна. А может быть, она поняла, что я уже выдохлась. Она исчезла в примерочной в сопровождении взбудораженной продавщицы, оставив нас с художником одних.

Вскоре я заметила, что он снова уставился на меня.

– Что на этот раз? – осведомилась я.

– Просто пытаюсь вас разгадать.

– Здесь нечего разгадывать, мистер Джексон. У меня нет тайн. – Простота в списке на том же месте, что и заповедь «Никаких декольте до шести вечера». – Я именно то, что вы видите.

Сварливая мегера, как он мог убедиться. Он скептически усмехнулся:

– Я в этом сомневаюсь.

По тому, как он это произнес, я поняла, что это не комплимент.

– Скажите, только честно, – попросил он, – почему вы помогаете Никки?

Что я могла ответить на это?

– Потому что она будет полезна Лиге избранных. – То же самое я сказала матери. – Кроме того, мы с мужем всегда делаем все, что в наших силах, чтобы помочь соседям. – Мой ответ понравился мне самой.