Шах королеве. Пастушка королевского двора - Евгений Маурин Страница 37

При дворе вести распространяются очень быстро, и порой просто не можешь понять, каким образом в кратчайший срок становятся известными самые сокровенные детали! Не прошло и пяти минут с тех пор как король взошел на веранду к герцогине, а уже во всех углах замка придворные шептались о происшедшем и комментировали его во всех направлениях. При этом было известно не только то, что сказал король вслух при всех, но и то, куда и зачем скрылась Луиза. Надо ли удивляться, что экипаж, поданный королю по его приказанию, сразу помчался по дороге к Доннмари, хотя король в своем волнении забыл сказать кучеру, куда надо ехать.

Огневые кони неслись молнией, и одно лье быстро следовало на другим. Вскоре показались серые стены и башенки монастыря кармелиток. Вот кучер лихо осадил лошадей, и экипаж остановился у монастырских ворот.

Послышался испуганный вскрик матери-привратницы. Весь монастырь всполошился. Услыхала этот крик и аббатиса. Теперь она сразу поняла все, что осталось недоговоренным в исповеди Луизы. Так вот каков был «знатный синьор», любовь к которому кинула девушку в самоотреченность монастырского послушания!

Настоятельница с удивлением и нежностью посмотрела на Луизу и тут же вздохнула. Ведь «синьор» оказался знатнее и могущественнее, чем можно было себе представить. Да, королю Франции не сопротивляются!

Аббатиса вздохнула еще раз и с грустью подумала, что светская власть все более и более порабощает власть духовную. Ведь по церковным заветам и старым, до сих пор еще не отмененным, привилегиям она могла бы скрыть беглянку у себя, не выдавать ее королю, власть которого должна бы кончатся за этими стенами. Но не все шло в мире так, как должно было бы идти. Сопротивление было невозможно. И, вздохнув в третий раз, настоятельница поспешила навстречу земному богу Франции.

Король шел по аллее главного хода, милостиво отвечая на приветствия выбежавших навстречу ему монахинь.

– Здравствуйте, сестры, здравствуйте, да сохранит вас Господь! – милостиво говорил он, кланяясь на обе стороны. – Надеюсь, что мать-настоятельница еще не легла спать в утомлении подвигами молитвы и трудами управления. Но, даже если это и так, все-таки… А, вот и она сама, – воскликнул он, увидев величественную фигуру аббатиссы. – Приветствую вас, святая мать, и поручаю себя вашим святым молитвам, – произнес он, обращаясь к настоятельнице. – Извиняюсь от глубины души, что тревожу вас в такой поздний час. Но у меня случилось несчастье! Из нашего замка упорхнула птичка, которая вообразила, будто она должна сменить свой пестрый наряд на серое одеянье монашенки! Правда, мою пташку спугнули злые люди. Но все-таки это – ошибка! Птичка принадлежит нам, миру, ей пока еще нечего делать в этих стенах, и я надеюсь, что вы отдадите мне ее! Я же не оставлю монастыря своей монаршей милостью, и богатый вклад будет моей благодарностью за возврат беглянки!

Небрежный тон короля, та легкость, с которой он прямо подошел к торгу, думая пожертвованием купить помощь настоятельницы его нечистым планам, возмутили ее гордость. Она происходила из древнего аристократического рода, имела громадные связи в Риме, а страдания, кинувшие ее тридцать лет тому назад под защиту клобука, закалили ее волю. Поэтому, плотно поджав губы и окидывая короля твердым, укоризненным взглядом, аббатисса ни слова не промолвила в ответ на его шутливое обращение.

Людовик подождал немного, затем нетерпеливо топнул ногой и произнес:

– Ну-с, святая мать? Я жду ответа!

– Но я еще не слыхала вопроса, ваше величество, – холодно ответила аббатисса, – или по крайней мере не поняла его.

– Извиняюсь, если был не точен в выражениях! – насмешливо возразил король. – Хорошо, поставлю вопрос прямо: у вас находится девица Луиза де Лавальер?

– Да, ваше величество, назвавшаяся этим именем девушка только что добровольно обратилась к святой защите нашей обители! – ответила настоятельница, подчеркивая снова «добровольно» и «к защите».

– Отлично! – сказал король, не обращая внимания на сакраментальность тона настоятельницы. – В таком случае будьте добры указать мне, где я могу найти эту девушку!

– Ваше величество, – собирая всю свою твердость, произнесла настоятельница, – осмелюсь почтительнейше указать, что стародавние привилегии нашего монастыря и разъяснения, неоднократно дававшиеся по этому поводу в буллах святого отца…

– Ах, да оставьте в покое свои привилегии и святого отца! – нетерпеливо крикнул король. – Ни те, ни другой не имеют ни малейшего отношения к этой девушке!

– Ваше величество, вы находитесь в заблуждении! – твердо возразила настоятельница, гордость которой была возмущена еще более. – Привилегии дают нам право не выдавать прибегающих к нашей защите никакой светской власти.

– Что такое? – крикнул король. – Да знаете ли вы, что стоит мне захотеть, и через несколько часов ваш монастырь со всеми своими привилегиями будет наводнен солдатами, которые сумеют найти девушку, куда бы вы ни запрятали ее!

– Посвятившие себя Богу должны быть во всякий час готовы к насилию и гонениям, – ответила настоятельница. – Этого ли убоюсь я, поступая по праву и долгу?

Король весь загорелся гневом, и неизвестно, чем окончилась бы эта сцена, если бы в этот момент изза настоятельницы не показалась стройная фигура Луизы. Девушка услышала гневные окрики короля и поспешила на помощь настоятельнице.