Наследница - Мэри Каммингс Страница 37

— Был один свидетель, но я не хотела бы, чтобы на суде фигурировала эта история.

— Она может скомпрометировать вас? Или господина Мелье?

— Нет, просто... — Рене опустила голову, вздохнула и помолчала несколько секунд, прежде чем заговорить снова: — Как вы знаете, я являюсь владелицей фирмы «Солариум». Управляет фирмой Виктор, и я фактически полностью отстранена от дел. Он... очень раздражался, если я спрашивала его о чем-то, касающемся фирмы.

Очень раздражался... Весьма вежливый эвфемизм — мэтр Баллу понял его смысл и кивнул, призывая продолжать.

— Я случайно узнала, что в сейфе в моем доме хранятся документы, которые могут прояснить для меня ситуацию. Я захотела с ними ознакомиться — втайне от Виктора, и мне порекомендовали господина Мелье как человека, способного выполнить подобное поручение.

— То есть?

— То есть открыть сейф и сфотографировать эти документы. К сожалению, вышло так, что Виктор пришел домой раньше и застал Теда в кабинете. — (Черт, она назвала его по имени!) — Он не стал вызывать полицию — вместо этого принялся бить его и орать: «Кто тебя послал?» Я не могла допустить, чтобы Виктор искалечил человека, который действовал по моему поручению, поэтому... вытащила его.

— Что значит — вытащила?

Рене замялась, потом решительно вскинула глаза.

— Это ни при каких обстоятельствах не должно фигурировать в суде. Господин Мелье случайно оказался в курсе одной семейной тайны, но я не хотела бы, чтобы об этом узнал кто-то еще.

— Продолжайте, — мэтр Баллу был явно заинтригован.

— В моем доме есть потайной ход — с первого этажа на третий. Он сделан вместе с домом, и о нем знали только члены семьи. Даже мама не знала — она была невесткой бабушки, а не дочерью. Мне бабушка сказала в тринадцать лет. И вот, я пережгла свет и, пока Виктор в темноте не мог сориентироваться, увела господина Мелье через этот ход.

Мэтр удивленно смотрел на нее, потом перевел взгляд на Теда — тот кивнул. Смешно... именно эта, абсолютно правдивая часть рассказа вызвала недоверие — а заявление, что Рене сама его наняла, не возбудило ни малейшего подозрения.

— Вскоре Виктор пришел ко мне в комнату и ударил меня. Из потайного хода эта часть комнаты хорошо видна — так что...

— Ваш муж заподозрил вас в чем-то?

— Нет, — покачала головой Рене, — он до сих пор ничего не подозревает. Он просто был очень раздражен и сорвал настроение.

— Мелье, что вы на это скажете?

— Я действительно все видел, — кивнул Тед. — И вот еще что — у Виктора есть завещание. Оно было в тот вечер в сейфе.

— Кто наследник? — быстро спросил мэтр Баллу.

— Я не читал — только первые строчки, чтобы понять, что это такое.

— А что было потом? — этот вопрос адресовался уже Рене.

— Виктор так и не вызвал полицию — возможно, не хотел, чтобы возникли вопросы относительно моего подбитого глаза. Он обыскал весь дом, ничего, конечно, не нашел — а позже, когда все утихло, я выпустила господина Мелье через библиотеку на первом этаже.

— С тех пор вы с ним контактировали?

А это-то тут при чем?! Какое его собачье дело?!

— Нет. Только последнюю неделю.

Слава богу, на эту тему больше вопросов не последовало — заговорили о другом:

— Эта женщина — у вас есть какие-то доказательства, что она не просто компаньонка матери вашего мужа? И что мальчик действительно его сын?

Рене покачала головой.

— Нет. Они просто очень похожи. И Виктор... он при них становится совершенно другим. Он только берет ее за руку — у него сразу лицо меняется. Но этого никто, кроме меня, не видел.

— А вы?

— Все тот же потайной ход, — невесело усмехнулась Рене.

Личные вопросы закончились, теперь речь пошла об управлении имуществом. Не все слова, мелькавшие в разговоре, были Теду понятны, но общий смысл он уловил быстро: Рене хотела одновременно подать на развод, отозвать все доверенности, выданные на имя Виктора Торрини, отстранить его от управления предприятием и заморозить совместные счета.

— Кроме того, я хочу выселить Виктора и его родственников из моего дома, и как можно быстрее, — добавила она под конец.

— Нет, — вмешался Тед, — с этим лучше подождать.

— Почему? — спросил мэтр, Рене просто молча ждала объяснений.

— Я, конечно, смотрю со своей позиции, но если потребуется установить за ним наблюдение или, скажем, прослушивать разговоры, то лучше, чтобы он пока что жил в известном нам месте.

— Хорошо, — кивнула Рене.

На время составления завещания его все-таки выставили в приемную — как выразится мэтр Баллу: «Это дело не терпит посторонних глаз».

Ждать пришлось почти час. За это время Тед успел соскучиться и выпить две чашки кофе, на сей раз с печеньем.

Что ж — вроде разговор прошел нормально. Мэтр был вполне доброжелателен, да и сама Рене под конец нервничала значительно меньше, чем в начале.

Самыми трудными будут первые дни — когда все закрутится, Виктор наверняка захочет что-то предпринять... И еще собаки. Искать иголку в стоге сена... точнее, черную кошку в темной комнате, где ее уже давно нет... а еще точнее, черную собаку...

Интересно, долго еще там? Третьей чашки кофе он уже не выдержит!

Надо бы дома попросить Рене сварить какао — у нее хорошо получается. Смешно... Интересно, а до него она хоть раз кому-нибудь готовила еду?..

Подобных размышлений ему как раз хватило, чтобы дождаться Рене — точнее, приглашения в кабинет.

— Мелье, остался последний вопрос — мадам... мадемуазель Перро считает, что о том, как я могу с ней связаться, лучше разговаривать с вами.

— Звоните на мой автоответчик. Если потребуется, мадемуазель Перро вам перезвонит в тот же день.

Слава богу, адвокат не стал задавать бестактный и ненужный вопрос: где именно сейчас живет Рене. На прощание снова поцеловал ей руку и проводил до дверей кабинета, по-отечески обнимая за плечики. Ах-ах, знаем мы таких добрых папочек! Куда руки тянешь, козел?!

Тед удивился вспышке странных собственнических чувств. Интересно — неужто он ревнует? Даже смешно... кто он такой, чтобы ревновать?

На самом деле ему было совсем не смешно. Вся эта дурацкая болтовня с самим собой была призвана заглушить одну простую трезвую мысль: эта женщина, которая сегодня проснулась от его поцелуев; эта девчонка, которую он готов защищать любой ценой; эта инопланетянка, своя, близкая и родная — она принадлежит другому миру, куда когда-нибудь должна будет вернуться...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

До самой машины они шли молча. Рене смотрела прямо перед собой и шептала что-то одними губами, будто все еще продолжая разговор. Лишь когда они отъехали от конторы, она очнулась и взглянула на него.