Последний вальс - Мэри Бэлоу Страница 37

А Кристина отсутствовала уже больше часа. Исчезла, не сказав никому ни слова, и до сих пор не вернулась. За окном сгустились сумерки. Хотя снеговые облака еще не совсем поглотили свет дня, Джерард считал, что Кристина выбрала для прогулки не слишком удачное время.

Черт бы побрал эту женщину! Он собирался сыграть в бильярд с Гарри, Ральфом и теми, кто пожелает присоединиться. В бильярдной весело и уютно потрескивал камин. Прогулок и хлопот с него на сегодня хватит. Если Кристина и собралась прогуляться, то только потому, что ей хочется побыть одной. Опасность ей не грозит. Да, идет снег, но пурги нет, и Кристина наверняка знает тут все дороги. Менее всего ей сейчас хочется видеть его.

И все же Джерард знал: он не сможет успокоиться до тех пор, пока не удостоверится, что с Кристиной все в порядке. А поскольку он не привык сидеть сложа руки, то решил отправиться на ее поиски. Хотя и увидит в ее глазах лишь досаду и презрение.

Выйдя из дома, Джерард обнаружил, что снег еще не успел запорошить отпечатки ее ног. Еле заметные углубления в снегу говорили о том, что она действительно направилась в сторону леса. Когда Джерард достиг наконец кромки деревьев, уже совсем стемнело, и разглядеть следы Кристины не представлялось возможным. Она направлялась на север, и если не свернет с намеченного пути, то рано или поздно выйдет на берег реки. Она удалялась от дома под таким углом, что вряд ли уже свернет в другую сторону. Немного поразмыслив, Джерард пришел к выводу, что ее целью скорее всего была хижина Пинки. Она жила в Торнвуде достаточно, чтобы обнаружить ее существование.

Только вот почему она решила отправиться в хижину Пинки именно сегодня? Да еще в столь поздний час? Да еще в снегопад? Ответ очевиден. Кристине просто захотелось уединиться. И все же Джерард упрямо шел вперед, чувствуя, что с каждым шагом закипает все сильнее. Только стоит ли винить в этом Кристину? Ведь он сам решил последовать за ней, хотя его никто не просил об этом.

Сначала Джерард решил, что ошибся. Света в окнах не было. Даже мерцания очага он не заметил. Дым из трубы не шел. И все же Джерард поднялся по склону и отворил дверь хижины.

Он подумал, что внутри никого нет. В хижине не было ни света, ни звука, ни движения. И все же на кровати белело какое-то пятно. Джерард подошел ближе, оставив дверь распахнутой.

Вскоре он убедился, что на кровати тихо сидит именно она. В этот самый момент Кристина отпрянула и, отбросив в сторону овечью шкуру, которой была закутана, закрыла лицо руками. Из ее горла вырвался крик.

Джерард замер.

А потом вновь пересек единственную комнату хижины и притворил дверь. Нащупав на полке коробочку с трутом — она всегда там лежала, — Джерард зажег стоявшую на столе свечу. Затем опустился на колени перед очагом и поджег сложенные в нем поленья, чтобы наполнить комнату теплом.

— Я не собираюсь бить тебя, — тихо произнес он.

Кристина почти расслабилась, почти согрелась, почти успокоилась и даже слегка задремала. Она не слышала шагов. Да и как бы она их услышала, когда толстый слой снега глушил любые звуки? Когда дверь отворилась и на пороге возник силуэт мужчины, который затем двинулся к ней, Кристину парализовал ужас. Она не боялась незнакомцев. Ей даже в голову не пришло, что сюда в поисках ночлега может заглянуть какой-нибудь бродяга.

Она действовала скорее машинально. Постаралась отодвинуться от него как можно дальше, попыталась защитить лицо, подумала, что он…

Но вошедший в хижину человек не тронул ее. А когда он развернулся, чтобы притворить дверь и взять коробочку с трутом, Кристина поняла, что обозналась, хотя и не успела еще разглядеть его лица. Мертвецы не ходят. И теперь она знала, кто перед ней. Пламя свечи — неожиданно яркое в темноте хижины — осветило его лицо и подтвердило ее догадку. Джерард не смотрел на нее — он разжигал очаг. Только потом он заговорил.

— Я не собираюсь бить тебя, — сказал он.

— Я не знала, кто сюда вошел, — ответила Кристина. Ей показалось, что комната начала наполняться теплом. А может, иллюзию тепла создавали огонь и потрескивающие в камине поленья.

— Да, — произнес Джерард, — ты действительно этого не знала.

Он подошел к окну позади кровати, все еще не глядя на Кристину, и стоял так несколько минут. Наверное, из-за света в хижине он не видел того, что происходит на улице. Кристина могла бы протянуть руку и дотронуться до него, если бы захотела. Но она не двинулась с места.

Зачем он пришел? Откуда узнал, где ее искать?

Ответы на эти вопросы казались не такими уж важными. Впрочем, как и сами вопросы. Он пришел. Кристина знала, что это неизбежно.

С самого первого дня замужества Кристина знала, что он вырос здесь, в Торнвуде. Она никогда не пыталась представить его гуляющим в парке или по дому. Никогда не раздумывала над тем, какая из спален принадлежит ему или в какой из комнат он больше всего любил проводить время. Она не хотела этого знать. И все же Кристина знала, хотя ни она, ни мистер Пинкертон никогда не называли имени, что эта хижина была его прибежищем, особо дорогим для него местом. Откуда ей это было известно? Ответа на этот вопрос не было. Просто знала, и все.

И теперь Кристина поняла, что оказалась права. Джерард принадлежал этой маленькой уютной комнатке, которая буквально дышала им. Кристина никогда не признавалась себе в том, что все эти годы приходила сюда лишь за тем, чтобы хоть ненадолго вновь оказаться рядом с ним.

— Мы не закончили кое-что в Воксхолле, — не оборачиваясь, произнес Джерард.

— Да, — ответила Кристина.

— Нужно было завершить начатое и покончить с этим раз и навсегда.

— Да.

Джерард отвернулся от окна, но не поднял на Кристину глаз. Он подошел к очагу и смотрел теперь на пляшущие в нем языки пламени. Он стоял так довольно долго. Затем снял шляпу, перчатки и плащ и сложил их в кресло-качалку, в котором любил сиживать мистер Пинкертон. Джерард снял сюртук, а потом принялся расстегивать пуговицы жилета.

Стало быть, они завершат начатое много лет назад, подумала Кристина, глядя на раздевающегося Джерарда, который вскоре остался лишь в бриджах и носках. Как все это странно. То, что происходило сейчас, и то, что должно было произойти, не имело смысла. Это было выше понимания. Им не нужно было говорить об этом, обсуждать, спорить. Между ними даже не вспыхнуло ничего, похожего на страсть.

Они кое-что не завершили и намеревались сделать это теперь. И у этого момента не было будущего.

А потом Джерард повернулся к Кристине с непроницаемым лицом. Они оба не нуждались в словах. Встав с постели, Кристина расстелила овечью шкуру поверх шерстяного одеяла, откинула их в сторону и сняла с себя мантилью. Небольшая комната уже наполнилась теплом. Кристина подняла руки, чтобы расстегнуть пуговицы платья на спине, но Джерард, развернув ее за плечи, сделал это за нее. Кристина стянула с себя платье, сняла чулки и белье и теперь стояла перед Джерардом в одной лишь сорочке.