Бесстыдница - Рина Мирт Страница 37

Натянув дежурную улыбку, Кира сновала среди приглашенных, неся поднос с закусками. Все гости разбрелись по залу, разговаривая друг с другом, натянуто смеясь и поглощая всё то, что предлагала она и другие официанты. Девушка без энтузиазма оглядывала роскошные наряды женщин, хоть и сама любила всё блестящее и яркое. Гости улыбались ей, принимая угощение, и даже благодарили, но Кира всё же остро чувствовала свою непринадлежность к этому кругу людей. Вряд ли их отпрыски вынуждены работать, чтобы иметь карманные деньги. На самом деле она чувствовала себя довольно паршиво, прислуживая своей же подруге и её маме, которая по идее и наняла её. Кира знала Кортни несколько лет, и — да, было понятно, что уровень жизни у них совершенно разный, но это никогда не чувствовалось в общении, а мама Кортни всегда была с ней мила. Сейчас же обе Паркер надели на себя маски учтивости и расхаживали среди гостей, с умным видом приветствуя новоприбывших. Проходя до этого мимо миссис Паркер, Кира кивнула ей в знак приветствия, но та и бровью не повела, а наоборот, даже отвернулась, давая девушке понять её место. Кортни вела себя не лучше, украдкой улыбалась, встречая её среди гостей, но всё равно делала вид, что она её не знает.

«Черт,— подумала Кира,— не нужно было соглашаться на это. Никакая сотня баксов не стоит такого унижения».

Она шумно выдохнула, пополняя опустевший поднос новой порцией закусок. Сегодня будет трудный вечер. В её обязанности входило разносить закуски перед тем, как приглашенные пройдут в основной зал и рассядутся за столики. Затем разносить блюда, когда начнётся основная программа вечера, а также уносить грязную посуду и приносить то, что гости попросят. По этой причине последние несколько дней Кира разучивала меню и винную карту. Официально на ней было шесть столиков на четверых. Это явно не подходило под описание «нетрудная работа» в которой её заверила Кортни. Единственный плюс был в том, что Кира могла не участвовать в уборке столиков после окончания вечера, так как тот заканчивался довольно поздно, но другая официантка, посоветовала ей остаться, ведь гости оставляют на столиках чаевые. В общем, Кира решила на следующий день в школу не идти, несмотря на то, что у неё был урок матанализа. Дэвиду она не сказала, что ей подвернулась эта работа, чтобы он не начал возбухать. Её оценки заметно ухудшились с тех пор как она начала работать в кинотеатре, и он об этом знал. Просто после школы она сразу же ехала на работу и возвращалась домой в начале одиннадцатого. У неё совсем не оставалось сил на выполнение домашней работы. Хотелось просто лечь и смотреть Netflix после горячего душа. У них уже была по этому поводу мини-ссора. Он настаивал на том, чтобы она бросала работу и продолжала спокойно учиться. Как он не понимает, что после того, что случилось с отцом, она просто не может просить у матери карманных денег на те же презервативы! Но с другой стороны с чего бы ему её понимать, ведь он рос в богатой семье, как Кортни, в её возрасте у него не было таких проблем.

Девушка вышла обратно в зал и, выдавив из себя подобие улыбки, начала свое движение среди богатеев, пришедших пожертвовать деньги. Кира протянула поднос, предлагая одной пожилой паре антипасти, как вдруг застыла на месте, увидев любимое лицо. Она моргнула пару раз, проверяя не показалась ли ей, но это точно был он. В пятнадцати шагах от неё стоял Дэвид, одетый в безупречный черный костюм, придающий ему солидности и магического очарования. Кира закусила губу, подавляя улыбку. Но вдруг её взгляд упал на стоявшую рядом с ним женщину, которая взяла его под руку, и улыбка Киры пропала. Девушка сделала шаг в сторону, прячась среди гостей, тем самым открывая себе лучший для обзора вид. Женщина, блондинка, высокая. Очень высокая, даже выше Дэвида, стояла рядом с ним, держа его под руку, и улыбалась старшей Паркер во весь рот. От увиденного лицо Киры вытянулось. В груди защемило, будто сердце и легкие сдавила невидимая сила. Вокруг неё сновали красиво одетые люди, бросая удивленные взгляды, но она не замечала ничего. Сейчас все присутствующие перестали существовать для нее, кроме этих двоих. Дэвид, её Дэвид, который называл её своей малышкой, который доставлял ей искрящееся удовольствие в постели, собственническим жестом обнимал другую женщину за талию, мило улыбаясь организаторше вечера. К горлу подступил горький ком, а глаза застелила пелена слез. От разрастающейся боли в груди хотелось согнуться пополам, но она не могла пошевелиться, до того момента, пока их взгляды не встретились. Кира тут же отмерла и, развернувшись, пошла прочь, чувствуя, как по щекам градом стекали крупные капли слез.