Нас будет трое - Амелия Борн Страница 37

– К вам пришли.

Медсестра улыбнулась мне и отошла в сторону, чтобы пропустить посетителя. Я вопросительно уставилась на дверь… и с губ едва не сорвался протестующий крик. Захотелось завопить, замолотить кулаками по постели… но ничего из этого я так и не сделала. Душа буквально вопила, но губы оставались немыми.

Только то, что медсестра собралась выйти, наконец побудило меня разомкнуть пересохшие губы.

– Нет! – выкрикнула резко, отчаянно, надрывно. – Уберите ее отсюда!

Даша застыла на полпути к моей постели. Растерянно улыбнулась, повернулась к удивленно замершей медсестре…

– Все в порядке, – проговорила уверенно «подруга». – Мы просто немного пообщаемся…

– Нет! – повторила я громче, злее. – Я не хочу ее видеть!

Несчастная медсестра лишь растерянно переводила взгляд с меня на Дашу и обратно. Наконец последняя взяла дело в свои руки и решительно произнесла:

– Мы разберемся. Идите.

Женщина неуверенно вышла из палаты, а Даша направилась ко мне.

– Что тебе нужно? – спросила я без лишних предисловий. – Пришла полюбоваться на мои слабость и беспомощность? Учти, если только приблизишься еще хоть на шаг – я закричу!

Ее лицо исказила мука. Такая натуральная, словно бывшую подругу действительно ранило мое отношение к ней, мое недоверие, мое нежелание общаться. Она покорно замерла на очерченном мной расстоянии и горячо взмолилась:

– Злата, пожалуйста! Ты ведь даже не дала мне объясниться…

Я скривилась от неприкрытого, неподдельного отвращения.

– А какие тут могут быть объяснения? Не существует слов, которые могли бы хоть как-то тебя оправдать.

– Ты не понимаешь…

– Напротив, – перебила ее жестко, бескомпромиссно. – Теперь я очень хорошо понимаю многое из того, что удивляло меня прежде. Твое желание со мной дружить. Твое нахождение рядом столько лет. Твои ярые протесты против того, чтобы я прощала мужа. И даже то, как Миша оказался у этой сумасшедшей бабки, мне теперь кристально ясно. Кто еще мог отдать его ей? Только та, что знала, кого нужно искать!

– Все не так!

У меня не было никакого желания ее слушать. Никакого терпения продолжать этот разговор – бессмысленный, ничего уже неспособный изменить.

Меня предали двое самых близких людей. А их несчастный, загнанный, брошенный ребенок называл меня мамой… Я не могла представить себе ничего более дикого, чем то, в чем я теперь существовала. Но я так больше не хотела и не могла!

– Убирайся, – бросила устало, отворачиваясь к стене.

– Выслушай…

Послышались шаги: она подошла ближе. Я резко обернулась и мой взгляд заставил ее остановиться. Застыть. Сдаться.

Удивительно, что это еще хоть как-то на нее влияло. Разве не было плевать на меня той, которая устроила все это? Той, которая планомерно рушила мою жизнь?

– Валера наверняка наговорил тебе всякого, – снова забормотала Даша, выглядя сейчас почти жалко, почти отчаянно. – Но все было не так! Это он приставал ко мне тогда!

– А ты и была и рада? – хмыкнула я.

– Нет, я… все случилось нечаянно… я была нетрезва…

Я больше не могла это слушать. Проговорила – размеренно и устало:

– Знаешь, я даже удивлена, что ты не выдумала что-нибудь вроде того, что он тебя изнасиловал. Для пущего драматизма.

Она потрясенно замерла. Только ее дыхание. Только хаотичное движение мыслей в ее голове, которое, казалось, можно было даже услышать.

– Ты мне не веришь… – наконец решила она сыграть в драму и обиду.

– Я не верю вам обоим, если тебя это как-то утешит, – отрезала я. – Теперь уходи.

– Злата, пойми…

– Помогите! – завопила я, чтобы наконец избавить себя от всего этого.

На мой крик неожиданно подоспела помощь не в виде медсестры, как я того ожидала. В палату ворвался Даниил, словно только и ждал момента, когда потребуется вмешаться.

– На выход, – скомандовал спокойно, но жестко, сопроводив слова взглядом, не терпящим возражений.

И этого приказа не посмела ослушаться даже Даша. Кинув на меня последний, молящий о чем-то взгляд, она ушла. А я выдохнула с облегчением.

– Спасибо, – поблагодарила коротко своего спасителя. – Не ожидала увидеть именно тебя…

Вообще-то, с того момента, как я очнулась, мы виделись довольно часто. Даня нередко навещал меня, словно вменил себе это в обязанность, а я… Я была этому просто рада. Была рада хоть кому-то непостороннему рядом, кому-то, в ком могла обрести поддержку. Особенно теперь, когда осталась, по сути, совсем одна.

– Я пришел, чтобы сообщить тебе хорошие новости, – улыбнулся он, подходя вплотную к постели. – Завтра мы тебя выписываем.

Мое сердце провалилось в пятки. А он спокойно продолжил:

– Сама скажешь об этом мужу или…

– Нет! – содрогнулась я. – Пожалуйста, не говорите ему. Я не хочу, чтобы он за мной приезжал…