Шанс на счастье - Настасья Карпинская Страница 37

Вика заснула у меня на руках, даже во сне продолжая всхлипывать. Уложил её в постель и лёг рядом, прижимая её к себе. Всю ночь она жалась поближе, словно боялась, что уйду, а я и не хотел отпускать её. Если признаться, то ни одна женщина не будила во мне таких чувств. Ни с кем до Вики не было желания – вот так валяться на диване в обнимку и проводить вечера вдвоем, не выходя из квартиры. Ещё ни разу до неё я не отключал ради женщины телефон, чтобы не беспокоили. Почему-то именно она стала причиной всего этого. Только её хочется вот так держать в своих руках и не отпускать, только её хочется защищать от всего. Женские слёзы меня всегда злили, выводили из себя, а от её всхлипываний и мокрых щёк почему-то внутри всё переворачивается. Сразу хочется прижать к себе и успокоить. Не могу до конца понять, что её так расстроило. Всё-таки женщины − загадочные существа. Никогда не знаешь, как они отреагируют на твои слова или действия. Вика рвано вздыхает во сне. Сейчас узнать, что конкретно её расстроило, я не могу. Поэтому накрываю нас одеялом, выключаю телевизор и стараюсь заснуть.

Утром, пока Вика ещё спала, я приготовил завтрак и отправился в душ. Выйдя из ванной комнаты, застал её сидящей на диване, подтянув к себе колени и со слезами на глазах. Супер. Как понимаю, вчерашняя истерика продолжается.

− Вик…

− Зачем ты вчера это сделал? – не давая мне сказать, перебивает, смотря на меня широко открытыми глазами. − Зачем поцеловал? Не понимаю тебя, совсем не понимаю, – качает головой из стороны в сторону. За*бись, так вот, где собака зарыта. А я-то всё голову ломаю.

− Успокойся, ещё чуть-чуть, и у тебя истерика начнётся, – вытираю полотенцем волосы и сажусь на диван рядом с ней.

− Шл*х не целуют! − произносит Вика, повышая голос. И эта фраза бьёт по нам двоим. Хлёстко, обнажая то, что таится внутри.

− Замолчи. Хватит, – цежу сквозь зубы, сжимая её ладонь в своей руке.

− Тебе самому не противно теперь? – она вырывает свою руку и резко вытирает слёзы ладошкой, размазывая их по щекам.

− Успокойся! – говорю сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не встряхнуть её хорошенько. – Иди, умойся и собирайся. Мы выезжаем через тридцать минут. И чтобы этого бреда я больше не слышал, – стираю её слёзы полотенцем, что до сих пор держал в руке и заправляю за уши растрепанные волосы.

− Демид…

− Тема закрыта. Мы это не будем обсуждать сейчас. Собирайся, – поднимаюсь и вытаскиваю из шкафа джинсы со свежей футболкой.

− Куда? – спрашивает Вика, шмыгая носом.

− На дачу поедем, отдохнем, обстановку сменим, – отвечаю, натягивая на себя одежду.

− Снег же идёт?

− И что? Баньку растопим, погреемся. Давай, собирайся. Я в магазин схожу, продуктов куплю. А ты поешь, там завтрак на столе.

Выхожу из квартиры, закуривая на ходу. «Зачем поцеловал? Шл*х не целуют», так и звучит в голове её голос с надрывом. Бл*ть. Выругиваюсь, скрипя зубами. Зачем? Затем, что сам этого хотел. Потому что желание этого стало сильнее, чем важность всего остального.

***

Машина скользит по заснеженной дороге и останавливается возле одноэтажного домика.

− Приехали, – произносит Демид. – Сосед включил отопление, но, скорее всего, в доме ещё прохладно, – я выхожу из автомобиля, оглядываясь по сторонам. Демид открывает ворота, чтобы поставить машину во двор.

− Проходи в дом, не мерзни, – он протягивает мне ключ.

− Мне не холодно, – наверное, даже, если бы я замерзала, то не зашла бы вовнутрь, потому что открывшаяся передо мной картина впечатляла. Чистый белый снег ковром растелился по всему периметру участка. Две больших ели возвышались около небольшого брусового дома. Мне казалось, я попала в какую-то сказку. По типу тех, что показывали по телевизору, когда я была маленькая, где снег хрустит под ногами, и белочки прыгают по веткам.

− Пошли, нос уже красный, – Демид улыбнулся и, подхватив пакеты с продуктами и вещами, направился к крыльцу.

Внутри дом оказался таким же сказочным, как и снаружи.

− Слева гостиная, там спальня, справа кухня, а в конце коридора санузел. Располагайся, – он разулся и прошел на кухню, водрузив пакеты на стол. − На градуснике уже двадцать пять градусов, тепло.

− Доброго дня, хозяева! – неожиданно громко раздался мужской голос со стороны коридора.

− Доброго, Иваныч! – Демид пожал руку неожиданному гостю.

− Здравствуйте! – я выглянула в коридор. У входной двери стоял пожилой мужчина в старой куртке и вязаной шапке, смешно надвинутой почти на глаза.

− Баньку я растопил, не забудь подкинуть дров. А вот снег сам почистишь. Спину прихватило, уж извини старика.

− Иваныч, спасибо большое. А про снег забудь, иди, отдыхай. Сказал бы сразу, что нездоровится, я бы не просил баню топить, сам бы всё сделал.

− Да это не сложно, дрова там ещё с прошлого раза лежали. Ну ладно, пойду я, не буду мешать. Хорошего вам вечера, – мужчина улыбнулся, посмотрев на меня, и попрощавшись, вышел за дверь.

− Это сосед − Егор Иванович, присматривает за дачей, – пояснил Демид. − Там телевизор есть, и радио можешь включить, а я пойду снег расчищу к бане.

− Хорошо, – отвечаю, снимая пуховик. Он обувается и уходит на улицу, а я принимаюсь раскладывать продукты. Нарезав салат и поставив на плиту кастрюлю с водой, накинула куртку и вышла на террасу. Демид расчищал дорожку, ловко орудуя лопатой, а я смотрела на него и не могла отвести взгляда. Красивый мужчина, белый снег, красивый пейзаж, ели, запах дыма от банной печи и тишина: ни шума машин, ни городской суеты. Обстановка очаровывала. Демид отставил в сторону лопату и, подойдя к крыльцу, закурил.

− Чего в доме не сидится?

− Тут очень красиво и непривычно тихо, не так, как в городе.

− Нравится?

− Очень. Знаешь, ты, словно волшебник, воплощаешь мои фантазии по щелчку пальцев. Я в школе дружила с девочкой, и она с бабушкой каждое лето уезжала на дачу. Признаюсь, я ей безумно завидовала. А сегодня ты привозишь меня сюда… это всё словно ожившая мечта.

− Твои мечты очень легко воплощать, – он затягивается сигаретой, выпуская в сторону дым, и поднимается на террасу, становясь возле меня.

− Только зачем, Дём? Ты так и не ответил.

− Почему бы и нет, – он замолкает, словно раздумывая о чём-то, а потом неожиданно продолжает. − Хватит загоняться и доводить себя до истерики из-за стереотипов, навязанных обществом. Только сам человек определяет для себя, кто он и кем является. Вокруг всегда столько людей, готовых принизить нас, что не стоит ещё и самостоятельно себя судить. Судей вокруг и так достаточно. Ты только та, кем сама себя считаешь, запомни это.