Огонь в итальянском сердце - Лаура Тонян Страница 37

В горле и дo его слов образовался ком, но сейчас он стал в разы больше. Не имею понятия, как ноги держат меня. Кажется, все части моего тела в данный момент такие хрупкие, что стоит дотронуться, я рассыплюсь на кусочки.

— Но я не хочу домой. — Надо же, произнесла целое предложение, не заикаясь.

Маркус скептично хмыкнул. И что бы это значило? Поместив капсулы в стильный аппарат каплеобразной формы, он выбирает объем порции. Я думала, Ферраро и дальше собирается меня игнорировать, но тот вдруг поворачивается. Губы плотно сжаты. Прислонившись бедрами к кухонному шкафчику и положив обе руки на столешницу, он взглянул на меня отчужденно.

Мое сердце дрогнуло.

— Это все из-за Бланш, да?

Я совершаю ошибку — закатываю ему сцену ревности, а мы ведь даже не встречаемся. Но сдерживаться от подозрений сложнее всего.

— Прекрати…

Маркус опускает глаза, роняет одно слово, затем я перебиваю его:

— Скажи мне правду. Ты не хочешь меня?

Зачем девчонки спрашивают такие вещи у парней? Если несколько минут назад он залез к тебе в трусики, то, конечно, желает переспать с тобой. Но Марк ошарашивает меня, отрицательно качнув головой. Незначительное движение, сумевшее принести потрясение.

— Нет, — бесчувственно отзывается он, — не хочу.

Я отшатываюсь назад, однако это происходит не по моей воле. Так просто получилось. Шок. Неприятие факта. Вранье! Я ведь… слишком сильно погрязла в своих переживаниях, касающихся Маркуса. Но самое ужасное заключается в том, что, как бы сильно ты сама не была уверена в эмоциях мужчины по отношению к тебе, если он говорит: «Я безразличен к тебе», ты не можешь больше сконцентрироваться ни на чем другом. Нереально анализировать поступки, слова. Все перестает иметь значение, кроме — «Нет, я тебя не хочу». Сделанные мной выводы помогут в будущем в отношениях с парнями. Разумеется, Маркус — не единственный, от кого я буду терять рассудок.

Ну, правда же?

Пересиливаю себя, кое-что вспоминаю.

— Ты же сказал, что я твоя женщина, — говорю дрожащим голосом.

Ненавижу выглядеть перед ним такой слабой. Кофемашина запищала, давая сигнал о том, что напиток готов. Заставляю себя думать. Буду действовать дальше, исходя из того, как сложится наш последующий диалог. Проклятье! Где я оставила рюкзак? Β прихожей? Кажется, да. Совсем нет желания искать его по всей квартире и пачкать слезами идеальное пространство.

— Ты сказал, что хочешь поужинать со мной.

Отведя взор, он сжал зубы. На высоких скулах заходили ходуном желваки, будто Марк начинал злиться. Очень интересно, в чем же виновата я?

— Ты сказал… — опять пускаюсь в воспоминания, но вдруг Ферраро круто и неумолимо перебивает меня:

— Хватит! — кричит он, выступив вперед.

Нервно взъерошив пятерней волосы, Маркус обернулся, и затем вновь окинул меня взглядом. Он показался мне очень обеспокоенным. Глаза забегали. Уперев одну ладонь в бедро, другой он взмахнул:

— Я просто… поигрался с тобой, понятно?

За спиной — стекло. Я замерла на месте, но, если качнусь назад, надо не бояться и помнить, что там, сзади стеклянная стена. Я не упаду, она придержит меня от полнейшего унижения. Здравый смысл берет свое. Вранье. Βсе вранье!

— Я не верю тебе… Что происходит, Маркус?

Вместо ответа он удаляется. Я, разумеется, иду за ним. Достигнув прихожей, Ферраро подбирает мой рюкзак с пола, вручает его мне в довольно грубой форме. Не смотря в глаза, говорит:

— Жди, я вызову тебе такси.

— Я не верю тебе, — повторяюсь.

— Да пожалуйста, — звучит его надтреснутый голос.

Повернув направо, он снова скрывается за дверью, как и тогда, когда мы только вошли в апартаменты. Сколько в том крыле дверей, я не успеваю сосчитать — Маркус выходит из комнаты рядом с телефоном у уха. Без приветствия он рявкает адрес, обращаясь к оператору. Β качестве конечного пункта называет кампус университета Тор Вергата. Не поблагодарив за принятый заказ, Марк заканчивает разговор и бросает смартфон на одну из нескольких малиновых тумб.

— А вообще, — начинает он претенциозно и, полуобернувшись ко мне, касается двумя пальцами своей нижней губы, — почему ты ходишь и подобно ребенку повторяешь одно и то же? «Я тебе не верю!». Да плевать!

Он нахмурен. Сильно раздражен. В первые пару секунд я немного растеряна его выпадом, но характер, в конце концов, командует гордыней.

— Если я так противна тебе, открой эту чертову дверь! — Надеваю на плечи рюкзак. — Я уйду прямо сейчас. — Бурчу себе под нос, борясь со слезами: — Урод.

Маркус с властной интонацией тычет в меня пальцем:

— Ты уйдешь тогда, когда приедет такси!

Я в такой ярости, что с радостью сломала бы ему руку! Какой же он противоречивый, неадекватный человек. Не понимаю, что с ним произошло. Пошел он к чертовой матери! Мне неинтересны его проблемы с головой. Пускай лечит их у психиатра. Я должна была противостоять ему до конца, чтобы не попасть в его машину, чтобы не оказаться в его квартире. Придурок!

Я ни разу еще не попадала в подобную ситуацию. Не знаю, что делать, как себя вести. Правильно ли будет присесть на тумбу? Или подождать в гостиной? А, собственно, почему я?..

— Βозьми! — Поднимаю глаза на Маркуса, который протягивает мне купюры. — Здесь хватит на такси и ещё останется.

Почему-то чувствую себя оскорбленной. Мне. Не. Нужны. Его. Деньги.

— Забери. Я могу и сама расплатиться.

— Это я тебя сюда привез, — парирует Ферраро, негодуя.

Язвительно ему усмехаюсь в надежде, что выглядела достаточно высокомерной. Марк стискивает зубы с новой силой. Резко поддев пальцем передний карман моих светлых джинсов, он резко притягивает меня к себе. Я не успеваю даже вздохнуть, как пара сотен евро оказываются теперь в моей одежде. Мы слишком близко. Он со свистом выпускает воздух. Εго дыхание сбивается. Я понимаю, что все те уверения в равнодушии ко мне разбиваются вдребезги, потому что мужчина так не смотрит на девушку, которую не хочет видеть под собой.

Голой.

Я была другой — в моей голове раньше не было развратных мыслей. Маркус изменил меня. Я не хочу возлагать за свое поведение на него долю ответственности, просто знание, что испортилась ты, благодаря кому-то, а не по своей воле, утешает.

Он старается сбросить со счетов тот факт, что его тянет ко мне, но у него это явно плохо выходит. Βозведя руку кверху, Маркус заводит прядь распущенных волос мне за ухо. Я хочу, чтобы он снова коснулся меня… там. Хочу, чтобы он продолжил делать мне хорошо.

Нам обоим.

Мне кажется, что в такие минуты, когда он нежен со мной, я готова на все. Это пугает и восхищает — я считала себя слишком черствой для подобных эмоций.