Поцелуй скорпиона - Марина Кистяева Страница 36

Кира прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать от восторга, охватившего её тело. Демид провел языком по её складочкам, не спеша, на самом деле пробуя её. А у Киры всё обрывалось внутри, бешено стучало сердце, кровь пульсировала в висках. Вцепившись заброшенными за голову руками в подушку, Кира протяжно застонала и хотела приподнять бедра навстречу языку Демида, но его руки не позволили – он держал её надежно.

Кира подчинилась. Ей нравилась его властность, то, что он доминировал.

Его губы дразнили, исследовали, посасывали её горошинку, пробирались внутрь. Он задействовал и пальцы – всё, чтобы ей было хорошо. Лежать без движения не было сил, она то запускала пальцы в его короткие волосы, то снова убирала руку. Её голова бессознательно металась по подушке.

– Ещё… пожалуйста, ещё…

– Нет, потом ты мне кончишь в рот… Не сейчас…Сейчас я оргазм хочу чувствовать сам.

Его глаза горели поистине дьявольским огнем. Кира, приподнявшись, ухватила рукой его затылок и притянула к своему лицу его лицо, чтобы прижаться губами к его губам. Ей необходимо было снова почувствовать его поцелуй на себе. Он сразу же ворвался языком ей в рот, властно раздвинув губы и запустив пальцы в её растрепанные волосы. Сакронский полностью повторил её жест. Они притягивали друг друга, ласкали.

Демид, второй рукой удерживая вес своего не хилого тела, подтянул бедра к её бедрам. Внутри Киры всё замерло… Сейчас… Сейчас…

Когда крупная головка начала плавно раздвигать влажные складочки её плоти, Кира хрипло закричала в губы Демида. Мужчина замер, давая привыкнуть к своим размерам.

А потом толчок. На всю длину. Кира, не контролируя себя, впилась ногтями в мужскую спину и послала бедра вперед, чтобы почувствовать Демида плотнее, мощнее. Полностью.

– Кроха…

На его лбу выступили бисеринки пота, и Кира, потянувшись, собрала их губами.

– Двигайся, Демон-Демид.

– Моя… Кира, ты понимаешь, что ты теперь моя…

Его голос дрожал от напряжения. Каждое слово, как раскаленное железо. Как признание умирающего.

Кира ничего не ответила, погружаясь в пучину наступающего оргазма.

* * *

– Когда будем продолжать?

Эльдар задал вопрос за завтраком, к которому Кира спустилась позже остальных.

– Сегодня, – она была настроена решительно.

– Ты уверена?

Отчего-то Сакронский выглядел напряженно и смотрел на неё настороженно.

– Да.

– Может, всё-таки перерыв сегодня?

Кира покачала головой.

– Нет. За окном снова дождь… Вызывает желание погрузиться в прошлое.

И сбежать от настоящего.

То, что было утром, поразило Киру. Нет, она не сожалела о том, что переспала с Демидом. Сожалеть – признать ошибку. Ошибкой их связь не была – точно.

Напротив, она испытала то, что никогда и ни с кем ранее не испытывала. И это окончательно взорвало её мир. Она не хотела пока думать, что и как будет дальше. Только не сегодня. Кира позволила себе небольшую слабость отодвинуть анализ происходящего на потом.

Как там говорил про неё Артур – она девочка, она имеет право на слабость.

Демид скрестил руки на груди.

– Плохая идея, Аристократочка. Ты от вчерашнего ещё не отошла.

– Демид, извини, но я сама могу решить, что и когда мне делать.

Их взгляды встретились. Кира приготовилась к тому, что как всегда, натолкнется на пренебрежение, ярость или что-то в этом духе и была удивлена, когда Демид первым отвел взгляд.

Что-то меняется в Датском королевстве?

– Как скажешь, Кииирааа.

Вот тут захотелось чем-нибудь в него запустить. Будто и не было утра с жаркими поцелуями и откровенно нежными признаниями.

Они прошли в кабинет к Эльдару.

– Кира, готова?

– Да.

– Тогда занимай место на кушетке. Демид, ты тоже будешь погружаться?

Демид встал у широкого окна, присев бедрами на край подоконника, так же скрестив руки, позой давая понять, что закрылся от остальных. Кира отчего-то остро восприняла его отчуждение.

Видимо, никогда им не договориться…

– У меня болит голова.

– Снова?

Муж кинул сюртук на кресло и, пройдя к буфету, достал графин с виски. Гремя хрусталем, вынул и стакан. Щедро плеснул себе алкоголя и залпом выпил. Кира молча наблюдала за его действиями. Она сидела перед трюмо, расчесывалась, готовясь ко сну.

– Да, Демид, снова.

На лице мужа появилась неприятная, злая усмешка, от которой Киру бросало в дрожь. Красивое лицо моментально искажалось, превращаясь в маску холодного дельца. К сожалению, в последнее время она всё чаще и чаще его видела.

– Кира, а тебе не кажется, что слишком часто она у тебя болит?

Кира отложила в сторону щетку и поднялась. Пришлось подтолкнуть себя, чтобы ноги направились к мужу. Да и улыбка у неё была не совсем искренняя.

– Я ничего не могу с собой поделать.

– Давай пригласим лекаря.

– Давай. Я принимала пилюли, что мне приписал мсье Кардан, но они не помогают.

Кира не лукавила, говоря о плохом самочувствии. Головные боли начали её терзать месяца два назад, возможно, раньше. Сначала Кира на них не обращала внимания, ссылаясь на усталость, на общую атмосферу, царившую в доме. Девушка часто плакала, Демид своей ревностью изводил её. Не то одела, не туда пошла, не на тех посмотрела. Это становилось невыносимо. Кира с содроганием думала о любом выходе в свет или мероприятии. Она наотрез отказывалась теперь выезжать куда-то без Демида. Даже с родными не выходила ни в театр, ни в оперу. Только с Демидом. Мама, конечно, была недовольна. Задавала вопросы, на которые Кира отвечала, что у них с мужем было всё хорошо. Душа же кричала, что не так, что у неё всё очень плохо, что она попала в капкан и выбраться никак не может. Гордость заставляла молчать. И улыбаться.

Кира подошла к Демиду вплотную. Слава Богу, она ещё его не боялась. После того ужасного случая в кабинете, когда он её изнасиловал, она опасалась, что подобное зверство станет для него нормой, и ошиблась. Он загладил вину, как мог и умел. Две недели они жили, как и должны – счастливо, наслаждаясь обществом друг друга. А потом… снова всё по кругу.

Она обняла Демида, положил голову ему на грудь. Мужское тело напряглось. Кира слышала, как Демид ставит стакан на полку в буфет. Уже лучше. Одной рукой муж обнял её за талию, вторую запустил в волосы, одновременно целуя её в затылок.

– Что-то надо делать с твоей мигренью.