Аметист и золото - Кейт Холмс Страница 36

Наконец «мерседес» въехал в подземный гараж одного из высотных зданий в самом фешенебельном районе Рио, и она поняла, что он привез ее к себе домой. Сердце ее замерло и застучало от радостного предчувствия, к которому примешивались тем не менее ее прежние страхи.

Они молча вошли в лифт, держась за руки, чтобы унять охватившее обоих волнение. Лифт доставил их на верхний этаж, и они вошли в пентхаус. Пока Алекс закрывал входную дверь, Мелисанда огляделась по сторонам, с любопытством рассматривая жилище Алекса.

Дверь вела в гостиную, выходящую на балкон, откуда открывался великолепный вид на сверкающий огнями ночной город. Вдоль стен стояли кожаные диваны, между ними — столики с лампами, бросающими мягкий желтоватый свет на мебель и картины.

Здесь было уютно, хотя и чувствовалось, что это — жилище холостяка. Интерьер соответствовал натуре хозяина: все было продумано и выдержано в одном стиле, оценить истинные достоинства которого дозволялось лишь немногим избранным.

Алекс подошел к Мелисанде, неслышно ступая по толстому ковру; она обернулась и замерла в ожидании, стараясь унять дрожь.

Он остановился в двух шагах от нее и, растерянно взмахнув руками, раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. Наступила долгая пауза.

Казалось, Алекс выполнил все, что задумал, и теперь не знал, что делать дальше. Такое предположение было, разумеется, абсурдным, но сердце подсказало Мелисанде, что ей пора брать инициативу в свои руки. От этой мысли она почувствовала и страх, и волнение, и страстное желание.

— Алекс! — тихо промолвила она и, подняв руки, положила их ему на плечи. Он не пошевелился. Она уткнулась лицом в ткань его рубашки и повторила: — Алекс! Люби меня, умоляю!

Алекс оцепенел, сомневаясь, не ослышался ли он, действительно ли она произнесла именно те слова, которые он страстно желал услышать. Он мечтал об этом с того самого момента, когда Мелисанда в зеленом платье шагнула из освещенной гостиной к темному балкону, за стеклянными дверями которого затаился он.

Изысканный ужин стал для него утонченной пыткой, поездка из «Трактира» на машине — настоящей мукой. В салоне «мерседеса» они были совершенно одни в маленьком замкнутом пространстве, и чувства его подверглись бесчисленным испытаниям и соблазнам. Рука Мелисанды, лежащая у него на колене, ее тонкий профиль, едва различимый в полумраке, тонкий запах духов и легкое шуршание платья — все это дразнило его желания и пробуждало опасные мысли и намерения.

Лишь колоссальным усилием воли он сдерживался, ограничиваясь прикосновением к ее щеке или бедру, мимолетным взглядом, натянутой улыбкой. На самом деле он был готов остановить машину посередине улицы и заключить ее в свои объятия, чтобы вновь ощутить ее податливые нежные губы. Или же гнать «мерседес» на сумасшедшей скорости, чтобы поскорее привезти ее домой. Он умудрился удержаться от обоих поступков, но это ему дорого обошлось.

Наконец она в его квартире, остается лишь овладеть ею. Но в последний момент Алекс, к своему удивлению, понял, что его покинула решимость.

Он хотел обладать этой женщиной, но только в том случае, если и она его желала. Ему важно было, чтобы и она сгорала от страсти, страдала до умопомрачения от томления плоти, чтобы их взаимное влечение оказалось настолько пылким, что охладить его смогла бы только смертельная опасность.

И вот Мелисанда бросается к нему на шею и шепчет волшебное заклинание: «Алекс, люби меня, умоляю!»

Эти долгожданные заветные слова разрушили последний барьер, мешавший ему без оглядки предаться упоительной страсти. Теперь он готов был сгореть без остатка в ее пылких объятиях.

— О Мелисанда! О Боже! — глухо вскрикнул он и обнял ее так, что едва не сломал ей ребра. На несколько секунд Мелисанда потеряла сознание.

Очнулась она, когда Алекс уже нес ее на руках по коридору в спальню, освещенную золотистым светом. Бережно опустив Мелисанду на огромную кровать, он отступил на шаг. Но она порывисто схватила его за руку:

— Не покидай меня, Алекс! Пожалуйста!

Голос Мелисанды звучал, словно мольба. Он упал перед ней на колени и стал покрывать поцелуями ее глаза, губы, плечи, хрипло приговаривая:

— Не бойся, я не оставлю тебя! Я здесь, я с тобой.

Откинув голову, Мелисанда тихо постанывала от наслаждения, ощущая тепло его губ своей обнаженной кожей. Алекс начал ее раздевать, но вдруг замер, издав громкий судорожный вздох, когда платье соскользнуло с ее плеч. Мелисанда взглянула на него и увидела, что он пожирает жадным взглядом ее обнаженную грудь с торчащими сосками.

Алекс провел кончиком пальца по ее шелковистой коже и прошептал:

— Какая ты нежная, Мелисанда! Словно теплый шелк.

Наклонившись, он лизнул ее шершавым языком и сжал губами сосок. Этого Мелисанда вынести уже не могла: выгнувшись дугой, она застонала, умоляя его овладеть ею немедленно. Алекс отшатнулся, она снова застонала, на этот раз выражая протест. Но он вскочил с кровати и поднял ее на ноги. Глаза его светились безумным желанием. Он выразительно посмотрел на ее талию и стал судорожно развязывать пояс платья и расстегивать застежки.

Мелисанда некоторое время молча наблюдала, уронив руки, за его суетливыми движениями, и вдруг ей стало весело и спокойно Она почувствовала свою власть над этим мужчиной.

— Постой! — Едва сдерживая смех, рвущийся наружу, она одним движением расстегнула крючки, платье упало к ее ногам, искрясь и переливаясь оттенками оперенья райской птицы, а его обладательница осталась в одних трусиках.

Мелисанда не обладала большим опытом любовных свиданий, но когда они случались, она всегда стеснялась своей наготы и беззащитности перед мужчинами.

Сейчас все обстояло иначе. Она стояла перед Алексом абсолютно непринужденно, гордясь своим прекрасным голым телом и властью над мужчиной, которую оно ей давало.

Во взгляде Алекса читалось не только желание, но и нежность. И, посмотрев ему в глаза, Мелисанда поняла, что она нужна ему вся, целиком, не только одно ее тело привлекает его. И следом за этим к ней пришла уверенность, что у нее нет никаких сомнений в том, что она влюблена в Алекса.

— Ты такая красивая! — тихо сказал он.

— Как драгоценный камень? — поддразнила она, пытаясь возбудить его еще сильнее.

— Нет, гораздо красивее! — покачал он головой. — Ты живая, настоящая, теплая.

Он протянул руку и провел пальцами по верхней кромке ее трусиков. Этого хватило, чтобы Мелисанду бросило в дрожь. Он положил ладонь ей на живот и медленно погладил, постепенно поднимаясь к груди.

— Ты великолепна! — приговаривал он. — Ни один из камней не сравнится с тобой.

— А ты все еще не разделся! — Она потянула за кончик его галстука.

Он с улыбкой прижал ее к груди.

— Если хочешь, можешь устранить эту проблему!

— С удовольствием! — расхохотавшись, воскликнула она и стала развязывать галстук, испытывая при этом не меньшее эротическое возбуждение, чем тогда, когда он раздевал ее.