Золотой бутон - Элла Уорнер Страница 36

– Во что мне будет трудно поверить, Фейт?

Она понимала, что поверить в это трудно. Невозможно. Однако все же произнесла эти слова:

– Я люблю тебя, Говард.

И это было правдой. Фейт любила Говарда всей душой, любила со всеми его достоинствами и недостатками, любила до боли в сердце. И то, что он так и не сказал, что любит ее, делало эту боль еще мучительнее. Он не произнес заветных слов даже сейчас – просто стоял неподвижно, глядя на Фейт ничего, казалось, не видящими глазами.

Возможно, он меня не любит и сейчас шокирован моим признанием, подумала Фейт. Но почему его так потряс мой отказ выйти за него замуж? Быть может, все объясняется его уязвленным самолюбием, а не тем, что он любит меня?

Почему я не подумала о такой возможности? Потому что мне необходима. Боже милостивый, до чего же мне необходима его любовь! Без этого я не могу выйти за него замуж.

– Говард… – хрипло прошептала Фейт, с мольбой простирая к нему руки. Если ты меня не любишь…

Лишь тогда он шагнул к ней и, прежде чем Фейт успела шевельнуться, прижал к себе с такой силой, что она слышала, как бьется его сердце, и чувствовала, как ее согревает тепло его тела. Она обвила руками шею Говарда и спрятала лицо на его широкой груди. Все страхи и тревоги мгновенно исчезли, рассеянные пониманием того, что Говард с ней, что он вернулся, что она в безопасности и они снова вместе.

– Никогда больше не бойся меня, Фейт, – нежно прошептал Говард, гладя ее по волосам. – Никогда. Открой мне свое сердце, и я услышу твои мысли. А вместе мы одолеем все.

Он меня простил! – поняла Фейт.

– Быть может, мне следовало сразу это сказать, вместо того чтобы держать в себе, – продолжал Говард, для которого теперь пришла очередь делать мучительные признания. – Мне кажется, мы оба слишком осторожничали, пытаясь на всякий случай защитить себя, обезопасить. Твои отношения с Льюком длились так долго, что я боялся рецидива. Я хотел, чтобы ты полностью освободилась от всяких чувств к нему, от всех воспоминаний, прежде чем я скажу тебе о своих чувствах. – Он вздохнул. – Я люблю тебя уже очень и очень давно, Фейт.

Я даже не помню того времени, когда не любил тебя.

Он меня любит. Все это не только из-за ребенка. И не только физическое влечение или «спонтанная вспышка страсти». Он меня любит. Но…

– Говард, – чуть отстранившись, Фейт подняла голову и с тревогой заглянула ему в глаза, – я не нравлюсь твоей маме. Она не одобрит нашего брака…

Говард помрачнел.

– Вот как… Я подозревал что-то в этом роде. Что именно она тебе сказала?

От неприятного воспоминания Фейт слегка поморщилась.

– Миссис Харрисон считает, что я ветреная и легкомысленная, так как жила с Льюком, не будучи его женой. Она сказала, что моя мама не одобрила бы такое поведение.

– Она говорила так потому, что плохо знает, как все было на самом деле, успокаивающе сказал Говард. – Это все нетрудно поправить.

– Миссис Харрисон как будто заранее пыталась отговорить меня от самой идеи выйти за тебя замуж.

– Нет. – Говард хитро улыбнулся. – Она пыталась отговорить тебя от идеи со мной сожительствовать. Уж очень ее встревожило то, что я тебя поселил в своей квартире.

– Что-о-о?!

Улыбка Говарда стала еще шире.

– Я тебя слегка обманул, но для твоего же блага, Фейт.

– Так это твоя квартира! – потрясение воскликнула она.

Теперь Фейт стало ясным истинное значение мимолетно озадачивавших ее раньше мелких деталей: особенности внутренней отделки квартиры… цветовой гаммы… то обстоятельство, что Говард знал номер ее отсека в гараже…

– Уж очень мне хотелось, чтобы ты побыстрее избавилась от всего, что может напоминать о Льюке. Вот мы с Алексом Эдсоном и устроили маленький спектакль.

– Так все это было не взаправду?

– Частично. Квартиру я действительно хотел сдать, хотя и за более солидные деньги.

– Выходит, Алекс действовал с тобой заодно? – Фейт вспомнила все свои тогдашние подозрения, рассеянные располагающим, внушающим безусловное доверие поведением мистера Эдсона.

– Он помог мне придумать правдоподобную историю.

– О-о-о… – Фейт к сама не поняла, то ли ее бессовестно обманули, то ли изящно и заботливо обвели вокруг пальца, действуя в ее же интересах.

– Так что мама имела все основания считать, что я собираюсь сделать тебя чем-то вроде содержанки. Но этого у меня и в мыслях не было, поверь, Фейт. Я всегда хотел на тебе жениться.

Фейт рассмеялась, вспомнив вдруг кое-что еще.

– Ты просто хотел придать дополнительный импульс развитию наших отношения именно в том направлении, в каком тебе давно хотелось.

Говард ничуть не смутился.

– Вот именно. Мама, вероятно, думала, что ты, поскольку долго жила с Льюком, можешь согласиться и на сожительство со мной. Поэтому пыталась наставить тебя на путь истинный.

Фейт посерьезнела.

– Боюсь, что я наговорила ей лишнего, Говард. О тебе и о твоих женщинах.

Мне очень жаль, но… – Она виновато вздохнула. – А потом грубо оборвала миссис Харрисон, когда она попробовала тебя защитить.

Говард пожал плечами.

– Все хорошо, что хорошо кончается, Фейт. Сейчас я ей позвоню, и мы все уладим.

Подойдя к телефону, он набрал номер, подождал соединения, затем сказал:

– Это я, Вайолетт. Мама еще у тебя? Да нет, все в порядке, – на лице его появилась неопределенная улыбка, – просто позови маму. – Посмотрев на Фейт, он объяснил:

– Моя сестрица очень взволнована. Она ведь видела, что мы целовались, и знает, как я к тебе отношусь.

– А остальные? – с интересом спросила Фейт.

– Более или менее. Я ничего не умею скрывать от близких, – признался Говард.

Значит, и от меня ничего скрывать не сможет! – радостно подумала Фейт.

Впрочем, Говард и раньше никогда не был скрытным в отличие от Льюка, который, словно устрица в раковину, тут же замыкался в себе, стоило ей задать вопрос более-менее личного характера.

– Мама? – сказал в трубку Говард и надолго замолчал – говорила, очевидно, миссис Харрисон. – Нет, ничего ты не разрушила, – заговорил наконец Говард и весело подмигнул Фейт. – На самом деле все складывается как нельзя лучше.

Фейт меня любит и согласна выйти за меня замуж. Вот только думает, что ты этого не хочешь. – На другом конце провода последовала новая длинная тирада, и Говард по ходу дела стал излагать Фейт тезисы:

– Мама очень сожалеет. Она не хотела, чтобы у тебя сложилось превратное впечатление. Она считает тебя очень красивой. Она полагает, что мы хорошо подходим друг другу. Что ты здравомыслящая девушка с хорошим вкусом, раз выбрала меня в мужья. Она очень рада, что все разъяснилось. Она приглашает нас завтра на ланч, и ты сможешь убедиться, как она рада, что у нас все образовалось. Ты согласна, Фейт?