Никому не уступлю - Джейн Харри Страница 36

– Только одна, Жанет. Мне нужна ты. Ты сама не знаешь, что делаешь со мной. У меня сердце разрывается. – Он шагнул к ней, голос его стал глубже и мягче: – Ты пронзила его насквозь, ma belle.

– Не подходите, – срывающимся голосом предупредила она. – Не говорите мне об этом. Вы жестоки, маркиз. Жестоки.

– Тогда давай будем добры друг к другу, Жанет. – Он улыбнулся. – Давай утешим друг друга после всех горестей этих трех недель.

– А как насчет горестей, что суждены нам на весь остаток жизни? Как быть с ними? – она вздернула подбородок. – Ах да, я и забыла, у вас ведь есть ваша дама из Тулона. Надо было сказать: «суждены мне».

Лицо его вновь окаменело.

– Да. И она, без сомнения, была бы добра ко мне, если бы я попросил. Но я не могу ее просить. И когда-нибудь вы поймете почему.

Молодая женщина покачала головой.

– Не думаю. Не думаю, что я вообще когда-либо пойму, что же такое происходило тут в последние недели. Одно знаю – больше всего на свете я хотела бы сейчас находиться за тысячи миль отсюда и никогда в жизни вас не видеть. – Голос ее дрогнул, выдавая, в каком жалком состоянии она находится. – Прошу вас, Леон, уходите. Уходите туда, где вам место, к людям, с которыми вам подобает общаться. И оставьте меня в покое.

– В покое? – Он резко засмеялся. – Сомневаюсь, что мы с тобой сможем когда-нибудь снова обрести покой. И в отличие от тебя, если бы я мог любоваться тобой целую вечность, клянусь, я бы не пожертвовал из нее ни секунды. Ты и не подозреваешь, как прекрасна. – Дженет увидела, как дернулся какой-то мускул у него на шее. – Но если мой вид так тебе ненавистен, – продолжил он и в тоне его сквозила безграничная горечь, – то этому горю легко помочь. Закрой глаза – и я тотчас же уйду. Ну давай же, Жанет, сделай это.

Почти изнемогая, она повиновалась. И когда слепая тьма окружила ее, Дженет вдруг как никогда остро ощутила, что он здесь, рядом. Губы его легонько коснулись ее волос, лба, сомкнутых век.

– Прощай, – прошептал он. – Моя прекрасная. Моя возлюбленная.

А затем все исчезло, и Дженет поняла, что осталась одна.

Одна. И так одинока, как не была еще никогда в жизни.

Когда способность связно мыслить вернулась к ней, а парализованные мышцы вновь стали повиноваться, Дженет стрелой метнулась к сумочке Жаклин, лихорадочно перерывая ее содержимое в поисках обещанных таблеток. Смешно – будто могло найтись лекарство от той боли, что раздирала ей сердце и душу.

Нельзя, нельзя так убиваться из-за этого человека! – отчаянно твердила она себе. Он того не стоит. Очередной бабник, что собирается жениться из выгоды, но верность хранить не намерен. Мне следовало бы ненавидеть его. Я хочу ненавидеть его. Но не могу, не могу – и сама себе противна.

Да куда же запропастились эти таблетки? Непролитые слезы застили бедняжке глаза. Потеряв терпение, она вывалила все содержимое сумочки на кровать – и к ногам ее со звоном упали ключи от машины Жаклин.

Медленно нагнувшись, молодая женщина подняла их. И крепко-крепко сжала в руке. Леон сказал: бежать не получится. Но вот он, знак самой судьбы. Вот он, выход, путь к спасению.

Сейчас или никогда. Приходилось признать горькую правду. Дженет уже не могла доверять себе. Кто знает, что может случиться, если она проведет под одной крышей с Леоном еще хотя бы час – не то что целую ночь.

Она сжимала ключи до боли в ладонях. В голове лихорадочно складывался план бегства. Украдкой пробраться к машине. Доехать до ближайшей железнодорожной станции. Взять билет на первый же поезд – неважно куда. Скрыться, замести следы так, чтобы их не нашел даже всемогущий маркиз де Астен.

Сделать то, что она хотела сделать несколько недель назад. Тогда он перехитрил ее, подчинил своей воле. Теперь она не даст ему больше такого шанса.

Вещей с собой брать нельзя – слишком велик риск. Ничего, в сумочку через плечо вполне влезет смена белья и самые необходимые туалетные принадлежности, а также паспорт и деньги. Этого хватит.

Кроме того, если кто-нибудь вдруг надумает ее искать, висящая в шкафу одежда создаст впечатление, будто хозяйка комнаты лишь отлучилась. Скажем, вышла погулять. Это даст ей столь необходимый выигрыш во времени.

Только сперва надо переодеться, не в этом же вычурном платье бежать. Дженет достала темно-зеленые брючки и светло-серый пиджак – достаточно нарядно, чтобы не возбуждать подозрений, если ее заметят, но и вполне практично в дороге.

Расстегивая молнию на платье, она повернулась к зеркалу. Оттуда глядело ее отражение – растрепанные каштановые локоны, огромные испуганные глаза, тоненькая, гибкая фигурка в красивом платье, подчеркивающем все изгибы и округлости стройного тела и выставляющем напоказ одну точеную ножку.

– Прекрасна, – глотая слезы, прошептала Дженет. Отражение в зеркале вдруг затуманилось и расплылось перед глазами. – Он сказал, что я прекрасна.

Она тряхнула головой. Будет еще время поплакать всласть. Сейчас же необходимо всецело сосредоточиться на том, как отсюда выбраться.

Дженет почти всерьез опасалась, что Леон мог догадаться о ее намерениях и воспрепятствовать им, выставив кого-нибудь из слуг сторожить дверь ее спальни. Но в коридоре и на лестнице никого не было. Судя по веселому гулу голосов, все уже собрались к ужину. А кратчайший путь к стоянке, где находилась машина Жаклин, вел как раз мимо окон столовой.

О нет, на такой риск идти нельзя. Придется обходить долгим путем, едва ли не вокруг всего замка. Молодая женщина свернула к саду, пытаясь делать вид, точно просто-напросто вышла на прогулку.

Поравнявшись со старинной часовней, она чуть замедлила шаг. По одной стене высились строительные леса, свисали полотнища грубой ткани. Видно было, что реставрация в полном разгаре.

– Уже часть витражей обновили, – как-то на днях рассказывала Жаклин. – Специально выписывали мастера из Парижа. Ты должна непременно сходить посмотреть, дорогая.

Дженет кивнула тогда крестной и улыбнулась, твердо зная, что не пойдет. Ей вовсе не хотелось видеть во всем блеске и великолепии место, где собираются венчаться Леон с Флорой. Если, конечно, торжественный ритуал все же состоится здесь, а не в Париже.

С другой стороны здания – с той, где ремонт еще не начался, окна и боковая дверь были надежно заколочены досками. Однако Дженет с удивлением обнаружила, что часть их почему-то оторвана. Еще более странно выглядел припаркованный за часовней автомобиль.

Быть может, это машина архитектора? Но что ему делать здесь в такой час? Разве что Леон пригласил его остаться к ужину. Хотя вряд ли. Преуспевающий специалист не станет разъезжать на столь старом и ветхом драндулете.

Нахмурившись, Дженет подошла поглядеть поближе. Едва она успела склониться, заглядывая в салон машины, за спиной послышались какие-то голоса. Молодая женщина инстинктивно отпрянула назад и присела, прячась в тени.