Сердитая сеньорита - Китти Лонг Страница 36

Он знал, что будет оттеснен на задний план, когда этим делом вплотную займется «Интерпол», но интуиция подсказывала ему, что Синклер будет действовать быстро. Только что Моррис по рации сообщил ему, что Эстебан, пойманный с поличным, рассказал о большой финальной сделке, которая должна была состояться сегодня вечером в казино. Медлить более было нельзя.

Когда Синклер возьмет сумку и поедет в казино, за ним последует Пабло, а в казино преступника уже будет ждать Диего. Хороший план, подумал Питер, стараясь сменить позу, не хрустнув ни единым сучком.

Единственное, что могло нарушить его, это появление Синклера до приезда «Интерпола».

Нет, я не прав, решил он. Единственное, что может действительно нарушить план, это выход Анхелы из дома в момент появления Синклера.

А возможная причастность Анхелы к преступлению может нарушить его собственные жизненные планы. Самым роковым образом.

Почувствовав тревогу от одной этой мысли, Питер невидящими глазами уставился в темноту. Он понял, почему сидит здесь, в кустах, отмахиваясь от надоедливых мошек. Не ради торжества правосудия и даже не ради того, чтобы произвести впечатление на бывших коллег. Нет, он был здесь ради Анхелы. Он должен был убедиться в том, что она невиновна. Но главное — он должен был ее защитить…

Из-за густых облаков показался месяц, он осветил листву серебряным призрачным светом. Еще час назад стих бриз, дувший с океана, и сейчас в траве было слышно шуршание ночных созданий. Раздался легкий шум…

Может, это Пабло? Питер медленно вытянул шею и осмотрел двор. Никого. Тогда это, наверное, белка. Вздохнув, детектив принял прежнее положение.

Если бы он только мог, то сразу же пришел бы к Анхеле, выложил бы ей весь план, а затем увез в гостиницу в Малаге. Лишь бы только подальше отсюда. Это в том случае, если она не причастна…

До сих пор Синклер успешно и без лишнего шума руководил операцией, проведя кражу всех драгоценностей без единого выстрела. Но «Интерпол» не мог рисковать и надеяться на то, что преступник не применит силу в случае угрозы. Любой способен нажать на курок, если провалена операция на миллион долларов.

Питер неподвижно стоял в темноте. Ему всегда легко удавалось долго ждать. В деле детектива терпение — необходимое качество. Но сейчас ожидание больше напоминало пытку. Его мозг отказывался расслабляться.

Ночное небо почему-то превратилось в киноэкран. Вот Анхела на пляже, ее пристальный взгляд и возмущение, с которым она слушала историю о расследовании в Бате. Силуэт Анхелы, освещенный солнечными лучами. Анхела в комнате для гостей, ее голова откинута назад… нежная кожа, которую он целует жадными губами…

Его тело напряглось, словно девушка была в темноте рядом с ним.

Нет, лучше думать о деле. Надо предусмотреть, что может случиться, когда Синклер выйдет из дома и перейдет улицу, подумал Питер. Люди из «Интерпола» могут опоздать, и тогда ему все придется делать самому.

Надо собраться и сконцентрироваться на деле. Не стоит думать об улыбке Анхелы, ее стремлении переделать этот полуразрушенный дом и о том, как мягки были на ощупь ее шелковистые и непослушные волосы. Не надо вспоминать, каким податливым было ее гибкое тело в его объятиях. Правда состояла в том, что тело и душа Питера жаждали быть рядом с ней, а не торчать здесь, в темноте, в бесконечном ожидании.

Листва впереди зашевелилась. Хрустнула ветка, и Питер понял, что к месту его засады приближается кто-то гораздо крупнее белки.

В блеклом свете луны он разглядел Синклера, осторожно пробирающегося по открытому пространству, от одного куста к другому, по направлению к маленькой дверке у крыльца. Еще секунда, он нагнулся, открыл дверь и нырнул в темноту. Через мгновение Норманн снова показался с сумкой в руке.

Питер пожалел, что у него нет фотоаппарата. С собой был лишь большой диктофон, который мог записывать звуки с больших расстояний. Скорее всего, подумал он, интерполовцы приедут еще не скоро.

Только бы другой находящийся здесь свидетель оставался внутри, в безопасности и за закрытой дверью.

Пожалуйста, Анхела, не выходи наружу, останься внутри дома!

Увы!

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель проскользнула девушка. Она нагнулась вперед и положила руки на перила, словно ей захотелось поболтать. Вслед за ней, зевая, вышел Пират и уселся рядом с хозяйкой.

— Эй, Норманн! — звонко позвала Анхела. — Опять изучаешь птиц в естественных условиях?

От неожиданности Синклер подпрыгнул дюймов на шесть.

— Анхела! — воскликнул он надтреснутым голосом. — Что ты здесь делаешь?

Забудь об «Интерполе», сказал себе Питер, ты здесь один и рассчитывать придется только на себя одного.

Он достал диктофон из специальной сумки, которую принес с собой, нажал на запись и укрепил грушевидный микрофон в искривление ветки на дереве, на расстоянии метров десяти от места, где на тропинке спиной к детективу стоял Синклер.

Затем Питер перераспределил свой вес и слегка присел, готовый в любую минуту выскочить.

— Я здесь живу, забыл? — Девушка указала кивком на сумку. — Ты мне что-то принес или забираешь это с собой?

— Что ты имеешь в виду? — Сумка с глухим звуком упала на землю.

Вздрогнув, Питер усилием воли заставил себя остаться на месте.

Норманн начал медленно подниматься к Анхеле по ступенькам крыльца, оставив сумку на земле. У Питера сжалось сердце от дурного предчувствия, и он пожалел, что не арестовал Норманна сразу, как тот появился из-под крыльца.

Когда же появятся Пабло и Диего?

Норманн уже приблизился к Анхеле и встал рядом с ней. Она по-прежнему лениво облокачивалась на перила, словно их разговор был просто праздной болтовней. Пират обнюхал брючину Норманна и дружелюбно вильнул хвостом.

— Ты ведь прятал свои вещи под моим домом задолго до того, как я сюда переехала, так? — насмешливо заметила Анхела. — По ночам я слышала какие-то звуки, но не думала, что это ты.

У Питера внутри все оборвалось. Только не конфронтация, взмолился он про себя, никакого давления.

— Видишь ли, я ее нашла. — Девушка указала на сумку. — И мне стало интересно, чьи это драгоценности и куда они потом деваются.

— Тебе действительно хочется это узнать? — наконец обрел дар речи Синклер.

Неважно, насколько чувствительным был диктофон Питера. Голос Анхелы был таким отчетливым, что, наверное, был бы хорошо слышен даже на другом конце большого зала суда. Но почему она так рискует? Почему дает Норманну понять, что все знает? Неужели она не понимает, насколько это опасно?

— Да, потому что я работала в кругах, недалеких от ювелирного дела. Опознать еврейские драгоценности не стоит большого труда. Поэтому я хочу знать вот что: когда я получу свою долю?

У Питера к горлу подкатила тошнота, и он больно прикусил нижнюю губу.