Кольцо с бирюзой - Грейс Тиффани Страница 36

Пять недель спустя раздался громкий стук в парадную дверь Шейлока Бен Гоцана. Джессика открыла ее и обнаружила на крыльце отрезанное свиное ухо.

Губы ее искривились от ужаса и отвращения, а потом она догадалась. Она закрыла дверь и прислонилась к ней, борясь со слезами. Ясно. Кто-то из знатной семьи ди Скиммиа решил: будет очень забавно пробраться в гетто и оставить ей это вульгарное послание. Брак с Лоренцо не сделает ее положение в обществе выше, чем положение этого животного из свинарника.

Она встала и открыла дверь. Вещь была нечистая и отвратительная, но она кое-как схватила ее и внесла в дом, где завернула в бумагу и выбросила далеко в переулок за кухней.

Джессика поблагодарила всех святых за то, что отца не было дома и он ничего не видел. Однако после полудня она убедила себя, что этот отвратительный дар хороший знак, доказательство того, что Лоренцо намеревается выполнить свое обещание. Очевидно, он сказал своей семье или некоторым ее членам об их с Джессикой планах.

— Не беспокойся, любимая, — успокаивал он ее на следующий день, когда они целовались в тени церкви Мадонны дель Орто. Ее отец в последнее время более внимательно следил за ней, и теперь, если, когда они с Лоренцо встречались, то здесь, поближе к воротам гетто. — Не бойся, — повторил он, гладя ее руку. — Когда над тобой совершат обряд крещения, и я надену кольцо на этот красивый пальчик, они все будут очень довольны. — Он задумчиво нахмурился. — Хотя наличных у меня мало. С кольцом нам придется подождать.

* * *

Он придет за ней во вторник Масленой недели, когда весь город погрузится в карнавальное веселье. Каналы, и реки, и гавань будут забиты лодками с музыкантами; толпы пьяных и ряженых заполнят все улицы так, что, несмотря на всю пунктуальность отца, ему понадобится больше часа, чтобы добраться к себе домой от дома Тубала. Евреи в Венеции, конечно, не праздновали христианский праздник, но у молодых христиан в масках был обычай взбираться на ворота Нового гетто и делиться своим хорошим настроением с его обитателями, швыряя бутылки с вином в людей, дергая мужчин за бороды и бросая кирпичи, завернутые в горящую бумагу, в синагогу, при этом они громко и весело распевали.

Чтобы помочь Лоренцо, Бассанио ди Пьомбо сегодня побывал на Риальто и еще раз пригласил Шейлока Бен Гоцана отужинать с ним, намереваясь задержать заимодавца допоздна или даже на всю ночь разговорами об их делах. Дома Шейлок пересказал Джессике историю о нелепом приглашении Бассанио.

— Эти глупцы думают, что мы только из прихоти не едим моллюсков и свинину! — воскликнул он, качая головой. — Как будто мы могли бы так просто это делать!

Джессика часто так и думала, но она не хотела рисковать и вызывать гнев отца, высказывая подобные мысли. Не сегодня вечером.

— Мы с Тубал-кейном будем изучать наш Закон, пока венецианцы занимаются тем, что нарушают свои законы, — сказал Шейлок. В глазах его светилась любовь к Талмуду и Торе.

— Что вы будете изучать сегодня? — неожиданно для себя спросила Джессика.

— Разное. После Талмуда мы продолжим дискуссию о наказаниях, понесенных нашими обидчиками в Египте. Обрушилось ли на них множество маленьких лягушек или только одна большая? В иудаизме много туманного.

Они улыбнулись друг другу. Джессика ощутила теплое чувство к отцу и вместе с ним — укор совести.

Отец взял ее за плечи и поправил покрывало, которым она повязала волосы.

— Что это за наряд?

— Это день переодеваний, разве нет?

— Что, будут маски? — Он нахмурился. — Да, пьяная толпа с факелами! Запри двери, Джессика. — Он ласково погрозил пальцем. — Не выглядывай в окно и не суйся на улицу, чтобы посмотреть на христианских дураков с закрытыми лицами.