Единожды отвергнув - Лилиан Тревис Страница 36

— Прости, — сдавленно произнесла она, качая головой. Светлые локоны рассыпались по ее плечам. — Я не смогу… не смогу пройти через это второй раз… — Джессика порывисто поднялась. Взявшись за спинку стула, чтобы придвинуть его к столу, она вдруг с ужасом увидела на сиденье кровавое пятно. Ее голова вмиг опустела, наполнившись тревожно звенящей тишиной. Затем на Джессику нахлынула черная волна паники.

— Фелипе… Помоги…

Он очень быстро доставил ее в больницу, но было уже поздно. Неизвестно по какой причине, но произошел выкидыш.

Джессику день продержали в больнице, а потом отпустили домой, посоветовав через две недели посетить лечащего врача в Остине. Еще ей сказали, что никаких особенных ограничений соблюдать не нужно.

Фелипе отвез Джессику в аэропорт, откуда они вместе вылетели в Остин, а затем направились на конезавод.

Всю дорогу Джессика молчала, размышляя, как ей жить дальше.

На подступах к дому Бейнов Фелипе нежно сжал ее колено.

— Мне очень жаль, дорогая.

Она отвернулась к окну, за которым одни зеленые холмы сменялись другими. Конезавод был уже близко, минутах в десяти езды. Джессика сплела пальцы, чувствуя себя хрупкой как китайский фарфор.

— А как же твои дела в Хьюстоне?

— Я перенес встречи на другое время.

— Мне очень неловко, что из-за меня тебе пришлось менять график.

— Это не имеет никакого значения.

Джессика вяло кивнула. Ее мозг работал вполсилы. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что ребенка не будет, что все так быстро закончилось.

— Я хочу забрать тебя в Боливию, — сказал Фелипе. — Перемена обстановки благотворна в подобных случаях.

— Нет. — Джессика почувствовала, как в ее душе разрастается ком гнева. Он давил на сердце и мешал дышать, думать. Как можно одновременно любить и ненавидеть человека?

Фелипе приехал в Техас по одной-единственной причине — потому что Джессика ждала ребенка. Но сейчас беременность прервалась, а вместе с ней исчезла и причина, заставившая его сделать ей предложение.

— Джессика…

— Нет.

— Да пойми же, ты не сможешь убежать от нас!

Почему он продолжает настаивать? Почему просто не бросит все и не уберется восвояси? Ребенка нет. Зачем нужен этот фарс?

— Никаких «нас» никогда не было.

— Неправда, «мы» существовали с первой минуты, когда увидели друг друга. И уверяю, я не собираюсь терять тебя.

— Слишком поздно. Столько всего случилось…

— Чушь! Убежден, все можно начать сначала. Но, если не получится во второй раз, всегда остается третья попытка. Именно это я недавно пытался втолковать Серене.

Такси остановилось напротив дома Бейнов. Джессика сразу открыла дверцу и вышла. Фелипе последовал за ней и догнал, когда, взбежав по ступенькам крыльца, она уже была у самой двери.

Он рывком повернул Джессику к себе.

— Дорогая, прости меня за все, что было. Наверное, я вел себя неправильно, но сейчас многое видится мне по-другому. Мы должны сражаться за нашу любовь.

— Я больше не могу сражаться, — ответила Джессика, отодвигаясь от него. У нее все болело. Голова, желудок, мышцы. Она чувствовала себя отвратительно. — Я слишком устала, чтобы продолжать битву. Мне просто хочется побыть одной. Пожалуйста, уезжай. Возвращайся домой. — Пройдя через холл мимо испуганной Лины, Джессика направилась прямо к себе в комнату. Переступив порог, она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Ее всю трясло.

Со двора донесся звук отъезжающего автомобиля, однако Джессика не обратила на это внимания. Она испытывала стеснение и жар в груди, глаза ее пощипывало от слез.

Она долго стояла у двери, тупо уставившись в одну точку. Потом ее взгляд переместился в дальний угол комнаты. Именно там много лет назад сидела она на полу в своем лучшем платье, обнимая любимую лошадку. Сидела и горько плакала, потому что мама покинула ее, предпочтя уйти наверх, к ангелам. Потрясенная этой несправедливостью крошка Джесси ненавидела и мать, и ангелов, и даже самого Боженьку за то, что они поступили с ней так жестоко.

Почему ее всегда покидают любимые люди? Вот и Фелипе уехал…

Уехал? Да ведь ты сама выгнала его! Своими же руками разрушила собственное счастье!

Эта мысль заставила Джессику встрепенуться. Опомнившись, она стремглав бросилась вниз и выбежала на крыльцо. Разумеется, такси давно и след простыл.

Кляня себя последними словами, она прыгнула за баранку стоявшего во дворе пикапа и помчалась в город. Она боялась только одного: что не успеет в аэропорт и Фелипе улетит. Этого нельзя допустить. Он нужен ей. Она его любит. Если они сейчас расстанутся, Джессика этого не переживет.

При виде показавшегося впереди знакомого такси Джессика затрепетала от радости. Она сильнее надавила на газ, и вскоре ей удалось поравняться с идущим впереди автомобилем. Фелипе увидел ее в окошко.

Вскоре редкие водители могли видеть такую картину: светловолосая девушка рыдала в объятиях высокого темноволосого красавца, у ног которого стояла пара дорожных сумок.

— Ты здесь, со мной… — всхлипывала Джессика. — Я боялась, что не успею и ты улетишь…

— Куда? — Фелипе улыбался, но в его глазах виднелась тень напряжения, с которым он существовал все последние недели.

— В Боливию.

— Если я и отправлюсь туда, то только с тобой.

— А если я не захочу ехать к тебе?

— Тогда я останусь здесь.

— И будешь жить в нашем доме?

— А что, он у вас большой.

— Но если я не разрешу тебе этого?

— В таком случае придется подождать, пока ты не передумаешь.

Джессика проглотила ком в горле.

— Возможно, ждать придется долго…

— Хоть всю жизнь.

Хриплый голос Фелипе вызвал мурашки на коже Джессики. Она поняла, что он тоже очень устал.

— Но ребенка-то нет.

— Ничего, у нас еще будут дети. Много детей!

Джессика утерла слезы и вздохнула.

— Прошу тебя, не разбивай больше мое бедное сердце.

Фелипе крепко обнял ее.

— Клянусь, я никогда этого не сделаю. Я люблю тебя, солнышко. Ты для меня самая большая драгоценность в жизни. Умоляю, выходи за меня замуж. И поскорее!

— Что ты сказал? — с улыбкой поднесла Джессика руку к уху. — Не слышу.

— Я прошу тебя оказать мне честь и согласиться стать моей женой, — торжественно произнес Фелипе.

Джессика потерла пальцем нос, словно раздумывая, стоит ли принимать его предложение.

— А, была не была! Пожалуй, соглашусь!