Маленькая Леди в большом городе - Эстер Браун Страница 36

– Хорошо, – медленно ответила я, задумываясь о кондиционерах и распродажах.

Может, мне подберут и волшебное американское белье, что сделает меня более стройной, но не лишит чувств.

– И знай: в чем бы ты туда ни явилась, все равно будешь первой красавицей, – с серьезным видом произнес Джонатан. – Точно тебе говорю.

Я покраснела.

– Глупости.

– Вовсе не глупости. – Джонатан извлек из кармана бумажник, достал кредитную карточку и положил ее на столик. – Расплатишься кредиткой. Пусть это будет подарком от меня, ладно?

– Нет, Джонатан, не надо, – запротестовала я, испугавшись, что он подумал, будто я сделала прозрачный намек.

– Надо, – твердо ответил Джонатан. – Я так хочу.

Не приходилось ли ему платить обновами за хорошее настроение Синди?

– Спасибо, – как могла вежливо пробормотала я. – Попробую выбрать что-нибудь особенное.

– Господи, да что с ним сегодня? – Джонатан бросил встревоженный взгляд туда, откуда доносился стук и вой, и снова посмотрел на меня. – До встречи.

Как только я поцеловала и проводила его, шум усилился. Собравшись с духом, я пошла к подсобке.

– Храбрец! Ну, тише, тише. – Боясь пуще его разозлить, я говорила возможно более ласково. – Уймись наконец, и пойдем завтракать!

Увы, пес залаял того яростнее.

– Пожалуйста!

Я приоткрыла дверь, подумав, он бесится, потому что заточен в хозяйственной комнате. Едва заметив щель, Храбрец со всей силы бросился на дверь, меня откинуло в сторону, ноги на высоких каблуках подогнулись, и я шлепнулась на задницу – так, что в посудомоечной машине зазвенела посуда. Пес пронесся мимо. Я несколько лет занималась хоккеем и привыкла падать, однако чувствовала себя круглой дурой. Впечатление было такое, будто Синди собственноручно натренировала собаку, чтобы та издевалась над новыми подругами Джонатана.

Я повернула голову. Храбрец уже сидел на кухонном столе, свесив язык набок, – клянусь, он надо мной потешался.

– Что ж! – воскликнула я весело, но твердо. Мама повторяла: собака реагирует на тон, не на слова. – Раз хочешь играть по таким правилам, горластый негодник, я не против. Гулять будем до тех пор, пока не выбьешься из сил, – изводить меня пропадет всякая охота! Посмотрим, у кого ноги длиннее!

Храбрец, тяжело дыша, сильнее высунул язык – засмеялся надо мной пуще прежнего.

Выгуливать его в такую жару было тяжкой мукой, но следовало выбрать одно из двух зол, и я предпочла второе. Пусть я обольюсь потом, но не позволю зловредной собачонке глумиться надо мной, как ее душе угодно.

Звонок маме, и я узнала о волшебной тактике: «подкуп кормом и строгие взгляды». Номер проходил с мелкими, среднего размера и крупными собаками, равно как с мужьями любого нрава и калибра. Во всяком случае, так утверждала мама.

К моему великому удивлению, уловка подействовала. С помощью куриной грудки-гриль и внезапного выпада вперед я без проблем прицепила поводок к ошейнику, и вот теперь мы шли вдвоем вниз по Джейн-стрит.

Еще не было и девяти, а жара уже стояла несносная, и я радовалась, что можно спрятаться в тени деревьев, возвышавшихся по обе стороны дороги. Действительно, размышляла я, глядя на крылечки со ступенями, не верится, что идешь по Нью-Йорку. Такое чувство, будто ты в Блумсбери. На некоторых домах даже дощечки с надписями.

Храбрец, хоть его и выводила дважды в день на улицу профессиональная выгульщица, с поводком явно по сей день не смирился и дергался из стороны в сторону, а мне, хоть он и был некрупный, приходилось то и дело напрягать руку. Всякий раз, когда нам навстречу попадался прохожий с собакой, Храбрец рычал и скалил зубы – воображал себя по меньшей мере ирландским волкодавом, ей-ей.

Скоро я приноровилась: едва завидев очередного собачника с питомцем, Храбрец ощетинивался, я весело махала рукой, кричала с английским акцентом: «Чудесный день, не правда ли?» и, пока не стряслось беды, оттаскивала терьера к обочине. Прохожий, не снимая солнцезащитных очков, прибавлял шагу, изумленная собака спешила за ним.

По пути до парка Вашингтон-сквер мы пересекли улицу раз десять. Храбрец выразительно дал мне понять, что привык справлять нужду не в этом парке: никогда не видела, чтобы собака столь пренебрежительно мочилась. По-моему, на его презрительный вид обратили внимание даже старики, что играли за столиком в шахматы.

Усевшись на скамейку в густой тени дерева и обмотав свободный конец поводка вокруг запястья, я достала из сумки мобильный.

В Лондоне было два пополудни. Самое время связаться с Габи, обменяться с ней новостями, дать совет-другой, чтобы она ни о чем не беспокоилась, заодно развеять и свои тревоги.

Джонатан никогда об этом не узнает. Я ничего ему не скажу.

Мне сделалось стыдно. Я уверяла друга в том, что он для меня важнее работы. Так оно, впрочем, и было. Но на мне лежала ответственность, а Габи и Аллегре я не доверяла…

Пальцы сами собой набрали номер офиса. Когда из трубки послышался гудок, я достала записную книжку в симпатичном кожаном переплете и обвела парк рассеянным взглядом. Мимо проплывала профессиональная выгулыцица с десятком собак на специальных поводках. Ногами ей работать не приходилось: свора тянула ее вперед, точно погонщика, из-под которого выскользнули сани.

К моему великому удивлению, включился автоответчик, и я вдруг услышала собственный голос:

– Здравствуйте! – Ну и бодро же он звучал! – Вы позвонили в агентство Милочки. К сожалению, в данную минуту мы не можем ответить. Оставьте, пожалуйста, номер и краткое сообщение – мы свяжемся с вами в ближайшее время!

Слава богу, Аллегра хоть не записала новое приветствие, подумала я. Где они? Я ведь сказала: если одна поедет с клиентом за покупками, вторая непременно должна оставаться в офисе.

Последовало два гудка, и послышался встревоженный мужской голос:

– Из «Маркс и Спенсер» пропали «дышащие» носки. Другие я носить не могу. Это Джулиан Хервей. Пожалуйста, перезвоните. Хм, спасибо.

Я сделала пометку.

– Добрый день, Милочка! Звонит Арло Дональдсон. Послушай, меня пригласили на охоту, а хозяин имения теперь с моей бывшей. Я бросил ее в прошлом году. Может, помнишь: ты позвонила ей от имени моей матери, сказала, сын не должен с вами встречаться по религиозным соображениям? Некая Дэзи? С таким носом? Видишь ли, там чудесные места для охоты и природа – глаз не оторвать. В общем, я с удовольствием принял бы предложение… Не подскажешь, как быть? Заранее благодарю.

Я покачала головой.

– Мелисса, привет! Роджер. Я снова про бал охотников. Послушай, Ремингтон в жизни об этом не узнает… Ну, хочешь, я заплачу вдвое больше?

Голос Роджера звучал убито, где-то на заднем плане играла музыка. Вроде бы Джефф Бакли. Видно, тоскует по Нельсону, мелькнуло у меня в мыслях.