Зимний огонь - Элизабет Лоуэлл Страница 36

«Но эта земля останется моей лишь до того момента, как я найду серебро, – напомнила себе Сара. – А затем моя половина ранчо перейдет к Кейсу».

– Могла бы, – согласилась Сара.

По ее тону Кейс понял, что развивать эту тему она не намерена.

– А где карта сейчас? – спросил Кейс.

– Не знаю.

– Наверно, это секрет?

– Нет. Я действительно не знаю, – спокойно ответила Сара. – Последний раз я ее видела – и Хэл тоже – несколько лет назад, осенью, когда он отправился на поиски серебра.

– И после этого он не вернулся?

– Да.

– А как он умер?

– Этого я не знаю.

– Но ты уверена, что он мертв?

– Да.

– Почему?

– Коннер пошел по следам Хэла и нашел его мертвым. Он похоронил его там, где нашел.

– Очень странно, что мужчина в расцвете лет вдруг ни с того ни с сего умирает, – как бы между прочим заметил Кейс.

– Хэл был более чем в три раза старше меня.

Кейс бросил взгляд на Сару. Он попробовал представить себе человека, который был мужем этой умненькой, симпатичной девушки, хотя по возрасту годился ей в дедушки.

Нечего удивляться, что Сара не хочет об этом говорить, подумал Кейс. Очень сомнительно, чтобы у мужчины столь солидного возраста хватало терпения иметь дело с такой юной женой.

– Странно, почему твой брат не принес карту, – после некоторого размышления сказал Кейс.

– Он принес и привел то, что нужно для жизни, – лошадь, шинель, продукты и оружие.

Кейс представил себе хижину Кеннеди десять на четырнадцать футов. Сделана очень примитивно. В окнах нет стекол. Пол земляной, на котором постоянно оставались следы, когда Сара готовила, занималась стиркой или ухаживала за больными тварями.

Хижина вряд ли отличалась бы чем-то от могилы, если бы Сара как-то не облагораживала ее своим присутствием и тем, что делала. Травы, которые сушились в углу; можжевеловые ветви, которыми были набиты матрацы; аромат свежего кукурузного хлеба или свежевыстиранного белья – все это наполняло хижину жилыми запахами.

– Тебе, должно быть, непросто было растить мальчишку без помощи мужчины, – сказал Кейс.

– Коннер стал хорошим охотником. Я тоже неплохой стрелок.

– А как твой муж?

– Он большей частью занимался поисками сокровищ. А пищу он находил обычно на столе, когда возвращался домой.

Но дома его интересовала не только пища. Сара старалась не вспоминать о том, что было. Правда, иногда она просыпалась в холодном поту от кошмарных сновидений.

– Как долго Хэл искал серебро? – спросил Кейс.

Сара пожала плечами:

– Все время, пока я знала его, и несколько лет до этого.

– Эта карта, должно быть, стоит не больше горсти бобов.

– Почему?

– Он ничего не нашел.

– Хэл пил.

Эти слова сказали Кейсу больше, чем если бы Сара стала подробно рассказывать о своем муже.

– Когда он трезвел, он не мог вспомнить ничего из того, что было, – добавила Сара.

– Ты хочешь сказать, что он нашел сокровища, а потом забыл, где именно?

– Да.

– Нужно быть действительно мертвецки пьяным, чтобы забыть, где ты нашел сокровища.

– Когда Хэл пил, он был слеп, глух и нем, как скала, – мрачно сказала Сара.

Кейс посмотрел на нее краешком глаза. Наблюая за девушкой последние несколько недель, он пришел к выводу, что ей не более двадцати лет. Возможно, чуть меньше. Но когда Сара говорила о муже, она становилась похожей на вдову, которая по крайней мере вдвое старше.

– Если Хэл нашел сокровища, а потом снова их потерял, то карта здесь мало поможет, – после паузы сказал Кейс.

– Здесь неуместны всякие «если». Я знаю, что Хэл нашел сокровища.

Уверенность, с которой прозвучали слова Сары, заставила Кейса остановить Сверчка. Он повернулся в седле и уставился на Сару.

– Почему ты так уверена? – спросил он.

Сара сняла одну из перчаток и сунула руку в карман брюк. Затем протянула руку Кейсу.

На ее ладони лежали два реала. Несмотря на то что монеты потускнели от времени, в некоторых местах, которые кем-то были очищены от налета, они поблескивали серебряным блеском.

– Ты не хочешь теперь изменить свое решение и согласиться на половину сокровищ, вместо того чтобы взять половину ранчо? – спросила Сара.

Он посмотрел на монеты, затем перевел взгляд на окружающий пейзаж.

– Нет, – ответил он. – Не все купишь за деньги. Владей серебром сама.

«Но я не хочу этого, – мрачно подумала Сара. – Как и ты, я хочу быть на этой земле».

Однако половина ее столь любимого ранчо принадлежала Коннеру.

А вторая половина скоро перейдет к человеку, который не верит ни в смех, ни в надежду, ни в любовь.