Каждый день, каждый час - Наташа Драгнич Страница 36

— Он любит меня. И это никогда не изменится.

Но я мать его ребенка.

И что дальше? Все равно он любит меня. И свою дочь. А вам пора перестать его шантажировать.

- Он мой муж. Мы поженились.

— Потому что вы были беременны. Как вы только можете так жить?!

Клара заплакала. Для Доры это было слишком. Кроме того, вокруг было полно зрителей. Конечно, люди не останавливались, но, проходя мимо, слишком сильно замедлиля шаг. Доре казалось, что она на сцене. Ей было не по себе. Больше всего ей хотелось, чтобы сейчас опустился занавес.

— Но я люблю его! Что я буду делать без него?! — К счастью, Клара говорила очень тихо.

— Я тоже. И он мой.

Дора смотрела на Клару, лицо которой исказили боль и гнев. Кончено. Она должна уехать. И увезти Луку. Ему здесь не место. Здесь он просто задохнется.

Дора побежала прочь. Ей казалось, что она никогда больше не сможет остановиться.

Вечером Дора вернулась из Сплита. Довольные туристы вышли из автобуса. Дора получила много чаевых. Она попрощалась с водителем, и он уехал. Перед ней стоял Лука. Внезапно на нее обрушилось всё, что она пыталась забыть в течение дня. Лука улыбнулся. Он казался очень усталым, плечи его были опущены. Доре хотелось, чтобы она не выходила из автобуса, и он бы увез ее. В парк, на стоянку. Не важно. Только подальше от этой безнадежности.

Лука молча обнял ее. Взявшись за руки, они пошли прочь от города и его огней. К утесу. Молчание нарушалось только лишь краткими поцелуями. Чувство беспомощности сопровождало их, словно верный пес. Они были осторожными. Порой даже не решительными. Потом они сидели на утесе, в своем тайном убежище и прошлое было так же реально, как настоящее. Где их жизни пересеклись, чтобы навсегда слиться в одну.

— Ты знаешь, что несколько лет назад недалеко было найдено тело женщины?

— Не может быть! Она покончила с собой?

День был долгим, очевидно и для Луки тоже, потому что он просто сидел и смотрел на Дору. Его зеленые глаза казались тусклыми и водянистыми. Дора прижалась к нему щекой.

— Нет. Ее убили.

Наступила ночь. Стало прохладно. На небе не было ни облачка. Скоро полнолуние. Воздух наполняла тишина, Дора и Лука сидели, словно на картине.

— Убийство... Здесь... Но тут так спокойно.

— Это сделал ее муж. Он сам явился в полицию с повинной. Он просто хотел от нее избавиться.

— Понятно.

Тишина. Молчание, как известно, золото. Может, это и так.

— Почему ты мне об этом рассказал?

— Тогда в газетах писали, что всё это из-за любви. Я сохранил вырезку.

Лука говорил все медленнее. День был долгим.

Луна светила, ярко отражаясь в воде. Кое-где в синих сумерках можно было разглядеть несколько рыбачьих лодок. Услышать звук мотора, плеск весел. Жизнь не останавливалась ни на минуту.

Тишина казалась волшебной, нереальной. И даже если жизнь не могла остановиться, иногда она замирала, чтобы передохнуть. В такие моменты собственная жизнь виделась, как в подзорную трубу. В зависимости от того, с какой стороны смотреть, можно либо увидеть всю панораму, либо разглядеть каждую мелочь. И можно очень удивиться. Или разочароваться. Облегченно вздохнуть. Обрадоваться, что все возможно.

— Чаще всего причина в любви или в деньгах. — Он любил другую женщину, жена не хотела его отпускать. Он был в отчаянии. Не видел другого выхода.

— Но разве убийство — это решение проблемы?

— С ее смертью он обрел свободу.

— Свободу? Его же должны были посадить в тюрьму? Разве ты не сказал, что он во всем сознался?

Дора встала и обошла утес.

— Да, но зато он избавился от нее. По-моему, он зря сдался. — Лука колебался, хотя подобная мысль не впервые приходила ему в голову.

— Лука, что ты хочешь этим сказать? Надеюсь не то, о чем я подумала!

— Нет, конечно же нет, — слишком быстро ответил он.

— Лука!

— Но можно ведь просто представить! Ее смерть решила бы все наши проблемы! — возразил Лука.

Он хотел что-то добавить, но Дора прервала его:

— Замолчи!

Дора повернулась к Луке спиной. Она представила себе море. Безмолвную гладь воды. Огни. Дора закрыла глаза. На секунду она позволила себя отдаться этой мысли. Невероятной и одновременно освобождающей. Такой притягательной и запретной. Ни за что в жизни даже ни на секунду она не согласится признать подобную мысль.

— Дора?

— Больше ни слова. Никогда. А я сделаю вид, что мы никогда об этом не говорили. Никогда.

Лука хотел заговорить.

— Ни слова. Я серьезно. — Дора стояла на краю утеса. — Моя жизнь никакая не голливудская мелодрама..

Она громко всхлипнула, словно на самом деле думала по-другому.

Лука встал и подошел к ней. Ему хотелось обнять ее, но Дора оттолкнула его руки, и если бы он все-таки не схватил ее, упала бы в море. Она подумала об убитой жен щине и заплакала. На этот раз Луке удалось обнять ее. Они чувствовала себя слишком слабой и запутавшейся, чтобы сопротивляться. В глубине души ей было стыдно.

— Прости меня, пожалуйста, прости, сам не знаю, что на меня нашло, я в отчаянии, злюсь на себя, на Клару, они сказала, что утром приходила к тебе, мне очень жаль, прости меня, дальше так продолжаться не может, обстоятельства буквально съедают меня, я чувствую себя беспомощным, абсолютно бессильным, прости меня, забудь всё, что я сказал, это всё чушь, посмотри на меня, я по-прежнему твой Лука, только твой, ничего не случилось, поверь мне, прости, просто я на мгновение сошел с ума, думал...

Теперь было уже трудно сказать, кто кому не давал упасть. Несчастные, они стояли на утесе, наблюдая за тем, как теряют друг друга.

Прошла пара дней. Внешне все было как всегда. Дора и Лука проводили вместе каждую свободную минуту, занимались любовью в гостиничном номере, который принадлежал только им, хотя они за него и не платили, на лодке, что всегда была в их распоряжении, на пляже, который, казалось, ждал только их. Вынашивали планы. Представляли, как заживут в Париже. И в Макарске. Потому что отказаться от моря было выше их сил. Они раздумывали, где поселятся. В Макарске им нужна квартира с отдельной спальней для Кати. В Париже они снимут большую квартиру, потому что в нынешней нет места для его дочери, которая будет часто приезжать к ним. В мечтах все роли уже были сыграны, призы и награды получены, картины нарисованы, выставлены и проданы. Конечно, у них будут еще дети, которых они будут ждать с огромной радостью. Имена для них были уже придуманы, не раз оспорены и снова найдены. Они всегда будут любить и желать друг друга. Смеяться. И так будет всегда.

Всё выглядело как всегда.