Греховные радости - Пенни Винченци Страница 36

Около противоположной стены располагалось несколько моек, казавшихся такими же старыми, как и каминные приспособления; там же стояли шкафы для посуды, а над мойками были устроены деревянные полки для сушки чашек и тарелок; рядом с мойками находилась большая плита, металлические прутья над которой были обвешаны чулочками и штанишками — по-видимому, это сушилась одежда Шарлотты, — а на самой плите вовсю кипел большой черный чугунный чайник.

Несмотря на размеры помещения и на то, что в таком каменном мешке в принципе могло бы быть достаточно промозгло, в кухне было тепло и уютно; по обе стороны плиты стояли два больших старых кресла, в одном из которых лежал огромный рыжий кот, а в воздухе навечно повисли чудесные запахи, в которых опьяняюще смешивалось что-то выпекаемое с чем-то жарящимся.

— Здравствуйте, миссис Тэллоу, это Энджи Бербэнк, она работает у меня. Няня сказала, что Шарлотта должна быть здесь.

— Она была, ваша светлость, но только что пошла с мистером и миссис Данбар посмотреть овечек. Они должны вот-вот вернуться.

Миссис Тэллоу улыбнулась Энджи; полная и миловидная, с темными волосами и светло-голубыми глазами, она была одета в белый халат и внешне гораздо больше походила на повариху, чем мисс Бэркуорт — на няньку.

— Рада познакомиться с вами, мисс. Хотите чаю и, может быть, пирога или чего-нибудь еще? Шарлотта мне помогает, ваша светлость, она уже прекрасно освоилась на кухне, и она испекла очень хороший маленький имбирный пирожок, я его только обмазала сверху маслом.

Энджи сидела в удобно провалившемся под ней большом и глубоком кресле, ощущая идущее от плиты приятное тепло, и пила очень крепкий и очень сладкий чай, заедая его пирогом. Вирджиния потягивала из довольно большого бокала, который она достала из холодильника, вино: «Не смотри на меня так, Энджи, это осталось от обеда» — и расспрашивала миссис Тэллоу о том, что та собирается приготовить на завтра, к приезду ее родителей: «Моя мама больше всего на свете обожает цыплят, нельзя ли сделать их?» — и тут из коридора до них донесся звук шагов по каменным плитам и в проеме кухонной двери появились мужчина и женщина, а между ними маленькая девочка, которую они держали за руки. Оба взрослых были очень высокого роста, особенно он; у него было узкое худое, похожее на ястребиное, лицо, небрежно свисающие светло-русые волосы и большие, слегка запавшие бледно-голубые глаза. Одет он был в сильно поношенный костюм из зеленовато-коричневого твида, воротничок его кремовой шерстяной рубашки заметно обтрепался. Руки у него были очень большие и, как заметила Энджи, исключительно красивые, тонкие, с длинными пальцами; ноги, угадывавшиеся под старыми, свободно болтающимися брюками, тоже были неимоверно длинны. Энджи подумала, что в нем должно быть не меньше шести футов шести дюймов росту. У жены его — или, вернее сказать, у вошедшей с ним вместе женщины, которую Энджи сочла за его жену, — было приятное и простое, испещренное веснушками лицо; она тоже была высокой, но более плотного телосложения и выглядела не так обтрепанно: на ней были шерстяная юбка и блузка, поверх теплая куртка-безрукавка на молнии, а пышные волосы прикрывал завязанный узлом платок. Шею ее украшала нитка жемчуга, и Энджи готова была поспорить на свою годовую зарплату, что жемчуг настоящий.

Вирджиния поставила на стол свой бокал и лучезарно улыбнулась вошедшим:

— Так мило с вашей стороны, что вы все время возитесь с Шарлоттой. Энджи, познакомься с Мартином и Катрионой Данбар. Катриона — моя лучшая подруга здесь, мы с ней много обо всем говорим, и она даже не осуждает меня за то, что я не люблю охоту; а Мартин — управляющий нашим имением и следит за тем, чтобы и наши дела, и мы сами были в полном порядке. Особенно Александр. А это Энджи Бербэнк, моя лондонская помощница. Столь же бесценный для меня человек.

Катриона и Мартин обменялись с Энджи рукопожатиями; сделали они это как-то нервно, словно соприкосновение с человеком, столь очевидно не принадлежащим к их здешнему миру, могло оказаться для них чем-то опасным.

— Здравствуйте, — сказала Катриона. — Добро пожаловать в Хартест. Мы всегда считали: то, что Вирджиния делает в Лондоне, очень талантливо, правда ведь, Мартин?

Очень странная она подруга для Вирджинии, подумала Энджи; ведь между ними даже отдаленно не может быть ничего общего.

Мартин Данбар взял ладонь Энджи в свою, большую и костистую. Рукопожатие его оказалось на удивление мягким.

— Здравствуйте, — произнес он, и необычайно приятная улыбка разом изменила его лицо, из сурового и ястребиного превратив в почти мальчишеское, ласковое. — Очень рад наконец-то с вами познакомиться, мы тут о вас много наслышаны.

Энджи робко улыбнулась им обоим, хотела было сказать что-нибудь подходящее к случаю, но так и не сумела найти нужных слов.

— Нам пора идти, Вирджиния, — проговорил Мартин. — Мне нужно еще увидеться с Александром, а Катриона отправляется по магазинам за покупками. Увидимся позже, если получится.

— Да, разумеется, — ответила Вирджиния, — заходите на чай, — и улыбнулась ему; как-то равнодушно, почти холодно, подумала Энджи. Данбары направились к задней двери; Вирджиния проводила их, а потом вернулась назад, на ходу протягивая руки к Шарлотте.

— Шарлотта, ангел мой, иди сюда, поздоровайся с моей самой лучшей подругой, мисс Бербэнк. Думаю, тебе можно называть ее Энджи. Ты не возражаешь, Энджи?

— Конечно нет. — Энджи тоже протянула руку. — Здравствуй, Шарлотта, рада с тобой познакомиться. — И тут же опять смутилась, вспомнив, как Сьюзи предупреждала ее: никогда не произноси этих слов.

Однако Шарлотта не очень еще освоилась с тонкостями английского этикета и ни капельки не обиделась; она улыбнулась, взяла протянутую Энджи руку, поздоровалась и изучающе уставилась ей в лицо.

— Ты очень красивая, — сказала она через минуту или две.

— Спасибо, — засмеялась Энджи, — ты тоже. — И это было правдой. Энджи не любила детей, считая их утомительными и слишком много требующими, но и она должна была признать, что Шарлотта очаровательнейшая малышка, пожалуй, чуть излишне полноватая, с копной блестящих темных кудряшек и личиком херувима, с ямочками на щечках и легкой россыпью веснушек; у нее были такие же, как у мамы, золотисто-коричневые глаза и ротик, похожий на маленький розовый бутон.

— А вы работаете вместе с мамочкой в Лондоне? — спросила девочка, и Энджи ответила, что да; тогда Шарлотта заявила, что ей надо переехать в Хартест и работать здесь, так было бы намного лучше; но тут в дверях кухни появилась Няня с маленьким байковым пальто и парой высоких красных резиновых сапожек в руках.

— Пора идти на прогулку, Шарлотта, — произнесла она.

— А можно, эта новая леди тоже с нами пойдет? — улыбнувшись Няне, с надеждой в голосе спросила Шарлотта. — Я ей овечек покажу. — Но рот Няни сжался в ответ еще крепче, чем обычно, и Вирджиния тоже сказала, что нет, не в этот раз, что Энджи приехала к ней посмотреть второго ребеночка и они будут сейчас говорить о работе, а это очень скучно, но если Шарлотта будет хорошо себя вести, то потом они смогут все вместе попить чаю.