Путь к сердцу мужа - Инна Карташевская Страница 36

К ее удивлению, босс работал наравне со всеми и не строил из себя начальника. Он притаскивал коробки, умело вскрывал их и распаковывал образцы. В джинсах и футболке он выглядел удивительно молодым и стройным. Деловито раскладывая пластмассовые коробочки и салатницы, она краем глаза поглядывала на него и страдала.

Через пару часов такой работы она почувствовала усталость. Очевидно, никаких перерывов не предполагалось, во всяком случае, никто об отдыхе и не заикался. Лиза стиснула зубы и решила лучше умереть, чем присесть хотя бы на одну минуту. Как автомат, брала она экспонаты, протирала их и ставила на столы и полки. Вскоре ее начал мучить голод. По-видимому, больше никто голода не чувствовал, потому что все продолжали безостановочно трудиться, даже не заикаясь о еде. Лизе ничего не оставалось делать, как тоже молча работать.

Наконец, примерно в час дня, когда бедная Лиза уже совсем отчаялась, Полонский оглядел комнату и с удовлетворением сказал:

— Отлично поработали, половина выставки готова. Ну, как вам, нравится? — спросил он Лизу.

Лиза подняла голову и огляделась. Действительно, получилось очень красиво. До сих пор она видела изделия их фабрики только в каталогах и на сайте фирмы. В жизни они оказались гораздо красивее, да и экспозиция была продумана великолепно. Самый большой стол был накрыт для обеда. Там стояла одноразовая посуда, тарелки побольше, поменьше, салатницы, мисочки, специальные тарелки для рыбы в форме рыб, блюда с несколькими отделениями для мясного ассорти, блюда с углублениями для фаршированных яиц и многое другое. Все было очень красивое, нежных цветов, украшенное рисунками или выдавленными узорами. Бокалы для шампанского и рюмки для водки даже вблизи нельзя было отличить от хрустальных. Посреди стола стояли кувшины для соков и наливок. Их стенки были словно покрыты изморозью и, казалось, сами источали прохладу. Не хуже выглядел и десертный стол. Многочисленные вазочки для печенья, блюда для фруктов в виде самих фруктов, узорные чашки с блюдцами, кувшинчики для молока и сливок, корзиночки для конфет — все это было такое красивое, удобное, что могло стать мечтой любой хозяйки.

— Я даже и не думала, что мы делаем такие красивые вещи, — невольно вырвалось у Лизы. — Я даже всегда удивлялась, что у нас столько заказов, да еще из таких далеких стран, как Америка и Япония. Разве они сами такую ерунду не могут сделать?

Она тут же спохватилась и испугано посмотрела на Полонского, не обиделся ли он на слово «ерунда». Но он только засмеялся и вдруг, легонько обняв ее за плечи, повел на другую половину комнаты, где пока еще в беспорядке стояли вещи для сада и двора. На зеленом, как трава, ковре теснились удобные резные стулья и кресла, стульчики для детей, яркие качели, прелестные детские домики с террасами и гаражами, детские бассейны и песочницы в виде бегемотов, божьих коровок, улиток, разноцветные горки, садовые урны в виде стаканчиков с мороженым, крокодилов с разинутыми пастями, гномов, джентльменов в цилиндрах — в общем, всего не перечислишь. Лиза, которая отправляла в Америку в основном наборы пластмассовых контейнеров разной величины и подносы с крышками для тортов, была поражена разнообразием и красотой этих вещей. Она совершенно искренне восхищалась ими и одновременно страшно боялась, что он поймет, как ей приятно чувствовать его руки на своих плечах. Если бы он только обнимал ее из любви к ней, а не к своей продукции, какое это было бы счастье. И пусть даже и так, только бы это длилось подольше. Но он уже повернулся к остальным и, сняв руки с ее плеч, весело сказал:

— Предлагаю пойти пообедать.

Он отпустил рабочих, и они втроем с месье Стайбелем пошли в ресторан. Конечно, Лиза тут же опять начала решать, должна ли она заплатить за себя или нет, и еще, о чем она должна с ними говорить. Цены в ресторане были ужасные. Когда Лиза взяла в руки меню, то содрогнулась про себя. Но ее босс преспокойно выбрал одно из самых дорогих блюд и порекомендовал ей выбрать то же самое. Кстати, обед прошел довольно весело. Лизе не пришлось ни мучительно выдумывать темы для разговора, ни загадочно молчать. Сначала месье Стайбель очень смешно рассказывал, как, приехав в юности впервые в Италию, он решил перепробовать всю местную кухню и в ресторанах выбирал каждый раз новое блюдо с самым интересным названием, но в результате все время получал одни и те же макароны. Потом Полонский еще смешнее рассказал, как в детстве он с родителями побывал в Неаполе. Там на юге страны все ездят на мотоциклах, так как для них проще найти стоянку, чем для машины. Количество мотоциклистов на дорогах просто устрашающее. Машин, правда, тоже много, а вот правила движения не соблюдает никто. Никто не останавливается на красный свет, а уж о том, чтобы пропустить пешеходов на зебре, и речи не шло. В первый же вечер они с родителями вышли погулять по Неаполю. Дойдя до первого же перекрестка, они в недоумении остановились. По проезжей части шел сплошной поток машин, не останавливающийся ни на какие цвета светофора. Там, где не было автомобилей, свободное место заполняли мотоциклы, мчащиеся с устрашающим ревом на устрашающей скорости. Перейти улицу не было никакой возможности. Похоже, чтобы побывать на противоположной стороне, нужно было просто там родиться. Однако местные жители относились к такой экстремальной ситуации на своих дорогах гораздо проще. Полонские с ужасом наблюдали, как они, подойдя к краю тротуара, очертя голову бросались в самую гущу транспорта, умело лавируя между автомобилями и ловко уклоняясь от мотоциклов. Его бедная мама даже закрывала глаза, чтобы не видеть страшную гибель очередного смельчака. Но… ничего не случалось и, как ни странно, все кончалось благополучно. Тем не менее, они все-таки не решились перейти эту дорогу и свернули в сторону. Следующая дорога, к которой они пришли, была гораздо уже и ездили по ней, в основном, мотоциклисты. Немного постояв и понаблюдав за движением, его отец расхрабрился и решил, что здесь они все-таки пройдут. Выждав момент, когда на дороге немного прояснилось, он схватил сына за руку и, крикнув жене, чтоб она бежала за ними, бросился вперед. В это время мотоциклы снова двинулись на них сплошным потоком. Испугавшись надвигающихся на них ревущих монстров, мать схватила сына за другую руку и начала тянуть назад, умоляя мужа вернуться. Отец же продолжал тянуть его вперед, справедливо решив, что расстояние до следующего тротуара точно такое же, как и до того, что остался позади. Поэтому он рвался бежать вперед, а обезумевшая мать — назад. В общем, Полонский оказался в нелепой ситуации. Его прочно удерживали посреди дороги, прямо перед несущимися на него мотоциклами. К счастью, окончательно обезумев от страха, он с неожиданной силой вырвался на свободу и понесся вперед. Родителям ничего не оставалось, как бежать за ним. Потом они со смехом пересказывали эту историю друзьям, но он еще долго просыпался по ночам с криком «мотоциклы».

Когда они вернулись к стенду, их там уже поджидали две женщины. Даже если бы одна из них не держала в руке банку пива, Лиза бы все равно сразу поняла, что это Ширли. Высокая, худая, с короткой мальчишеской стрижкой и с почти мужским голосом, она идеально соответствовала портрету, который нарисовал Полонский. Вторая женщина, очевидно, Татьяна Сергеевна, была также высокой, довольно стройной, с приятным интеллигентным лицом.