Просто скажи «спасибо» - Ксения Болотина Страница 36

Надо быть полной дурой, чтобы не услышать явного обещания в его словах. И, самое главное, ведь сама нарвалась, да что такое с моим языком?! Вся оставшаяся тренировка прошла для меня как в тумане. Действовать на чистых инстинктах у меня получалось лучше, по крайней мере, Денис перестал на меня орать и шипеть. Хотя создавалось стойкое ощущение, что он просто терпит и ждет, когда выйдет время, а не орет только благодаря моему пришибленному виду. Вся злость мгновенно пропала, теперь я терзалась мыслями «а оно мне надо?». И снова не могла дать однозначного ответа. В итоге, плюнув на все, решила отдаться на волю случая. Отвращения к Игорю я не испытывала, как раз-таки совсем наоборот и, если бы хотела, уже давным-давно от него удрала.

– На следующую тренировку можешь не приходить, ― как гром среди ясного неба раздались слова Дениса. Ну вот и допрыгалась. Столько сил потрачено на то, чтобы попасть в этот зал, именно к Денису, и все коту под хвост. Вот это действительно обидно. ― Разберись в себе, в своих отношениях. Потом приходи и, боюсь, нам вновь придется начинать с медитаций.

– Спасибо, ― вздох облегчения. На губах расцвела улыбка.

– Знаю, как много для тебя значат наши занятия, не видел бы, как ты из последних сил приползала сюда после ночных смен, уже давно бы выгнал. Но каждому терпению приходит конец. Не забывай об этом.

Не могла поспорить с его словами, все что оставалось, виновато кивнуть и стоять, наблюдая за удаляющейся спиной учителя. Медитации, их я всегда терпеть не могла, не понимала их значения до сегодняшнего дня. А если я попаду в стрессовую ситуацию, буду так же злиться или вообще растеряюсь, то мне не помогут никакие знания.

– К маме? ― спокойный голос, с хрипотцой и ласковыми нотками. Это он что, только что поинтересовался моим мнением? Никакого ехидства, а в глазах… настороженность?

Да ладно. Совсем на него не похоже, хотя, может быть и похоже, в конце концов, я его практически не знаю. Уже открыла рот, чтобы ехидно поинтересоваться с чего это мы вдруг переключили режим общения, но вовремя прикусила язык. Зачем нарываться, когда он сам не давал мне повода?

Кивнула и тут же вскинула обалдевшее лицо и не менее обалдевшими глазами уставилась на это чудо света. И вновь никакого ехидства, глаза светятся, на губах вполне себе милая улыбка, а рука продолжает поглаживать обнаженное плечо притягивая меня все сильнее к его телу.

– Тогда поехали, ― невинный поцелуй, переплетение пальцев, а я в какой-то прострации автоматически передвигала ноги и не могла оторвать глупый взгляд от наших рук.

Не схватил как обычно, а именно взял за руку и слегка потянул за собой. Очнулась я уже возле машины, очередное потрясение ― приветливо распахнутая дверь ярко лимонной иномарки.

– Все в порядке? Ты сама на себя не похожа, ― в глазах неподдельное волнение. Чувствую себя Алисой в стране чудес. Все чудесатее и чудесатее.

– Ты как-то тоже, сейчас не особо похож на себя, ― я опустилась в удобное кресло и сразу же расслабилась, наблюдая за его маневрами. Наклоняется и тянется рукой к моему бедру, на губах ехидная улыбочка, что и требовалось доказать ― надолго его образцового поведения не хватило, но так даже лучше, привычнее. Сейчас, как обычно, начнет приставать, доводить и ехидничать. Но в ответ на мои мысли раздался тихий щелчок ремня безопасности.

– На всякий случай, давно на ней не катался, ― пояснил он в ответ на мой ошарашенный взгляд и щелкнул по носу. ― Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Ты меня пугаешь, ― выпалила я на одном дыхании, дождавшись, когда он займет место водителя. На самом деле сейчас я испугалась себя, своих мыслей и того, что мог пробудить во мне этот новый Игорь.

– Больше никаких игр, все серьезно и по-взрослому, ― сообщил он мне с какой-то мрачной решимостью на лице, вдавливая педаль газа, как мне показалось, до упора.

Посещение мамы прошло и радостно, и тяжело. Говорить она все еще не могла, еще чуть больше недели и тогда будет можно, и то лишь шепотом. Я, как могла, попыталась ее успокоить, рассказала в общих словах, что произошло, сказала, что я в курсе всего и беспокоиться ей не о чем. Что Игорь обещал нас защитить. Видела в ее глазах немой вопрос, но предпочла промолчать. Не стоит ей сейчас расстраиваться, пусть думает, что у меня с Игорем все хорошо, все так, как я когда-то себе представляла. Под конец все же не выдержала и расплакалась, уткнувшись лбом в ее руку.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты проснулась, что наконец-то могу смотреть в твои глаза, ― я сбивчиво шептала глотая слезы. ― За этот год я столько раз мечтала услышать твой строгий голос, оказалось, что я скучаю даже по твоим разносам. Как сейчас, помню твои слова о том, какое чудо в перьях тебе досталось. Мамочка, ты только поправляйся скорее, не нервничай и не переживай. Врачи говорят, что тебе это вредно, а я так хочу, что бы ты меня поскорее обняла, снова назвала меня своей маленькой малышкой. У меня правда-правда все хорошо. Работаю у Игоря в клубе администратором, правда, по ночам, но он всегда рядом, его даже слишком много. Ты прости меня, не хотела плакать и волновать тебя, просто еще не спала, только что с тренировки. Твоя дочь наконец-то взялась за голову. Я так и не участвовала в гонках после того, как попала в аварию. Теперь хожу в зал, нашла себе учителя, занимаюсь айкидо. Вернее, не я нашла, а мой сосед, Мишка. Он тебе обязательно понравится. Я так соскучилась, мамочка. Меня пустили совсем ненадолго, говорят ты слишком быстро устаешь, это последствия комы. А через пару дней с тобой начнут заниматься, чтобы ты быстрее восстановилась. Мне уже пора, иначе врач будет ругаться, несмотря на то, что он знакомый Игоря. Мне еще так много хочется тебе рассказать. Я сейчас уйду, мне тоже надо поспать, как и тебе, но я обязательно приду, завтра и буду приходить каждый день.

Получился довольно сумбурный монолог, но на душе стало так легко и светло. Слезы все еще застилали глаза, а с губ не сходила улыбка. Да и как иначе, ведь самый родной и близкий человек улыбался мне в ответ. Нежно, ласково. Так, как может улыбаться только мама и только своему ребенку.

Не удержавшись, я просидела у мамы еще минут пятнадцать, а может быть и больше, время не имело значения. Только я и она, любимая мамочка. Мама засыпала, а я сжимала ее хрупкую руку, то и дело прикасаясь к ней щекой. Ластилась, словно котенок, маленький растерянный рыжий котенок.

Из палаты меня пришел выгонять врач. Высокий, худой мужчина с цепким взглядом и холодной, дежурной улыбкой. На какое-то время стало немного не по себе, я даже передернула плечами и вдруг осознала, что хочу рядом Игоря. Только в его присутствии я ощущала себя защищенной, словно за каменной стеной. И пусть эта стена была вредной, противной, но отчего-то казалась родной, не потому, что мы когда-то были знакомы, а потому, что именно он был моим рыцарем на белом коне. И неважно, что этот конь совсем не белый, а едко-лимонный, да еще и железный, неважно, что манеры рыцаря на грани неприличия, важно лишь то, что он рядом, как и обещал мне когда-то.