Притяжение сердец - Люси Гордон Страница 36

— А ты никогда не теряешься, не нервничаешь?

— Это дело привычки, — ответил Дэниел. — Главное — сохранять самообладание.

Он безжалостно критиковал свои выступления.

— Вот тут я промахнулся, — говаривал он. — Нечего было давать этой даме разглагольствовать так долго и выкладывать все свои аргументы. Надо было прервать ее.

— А мне ты нравишься.

— Благодарю, милая, но ты в этом ничего не смыслишь. Идиот! — вдруг вопил он, глядя на свое изображение на экране. — И за что тебе платят деньги?!

— Ты всегда так поносишь себя? — смеялась Ли.

— Да, всегда. Потому что вижу, как было бы лучше.

— Но всего же не учтешь заранее.

— Надо стараться. Нечего смотреть на этого дурака. Идем, женщина. Предлагаются тосты с жареными бобами.

Частые телефонные звонки Марка позволяли им составить представление о том, как продвигается его злосчастная поездка в Париж. Он благополучно добрался до Дувра, на пароме пересек пролив, но в Кале машина не завелась. Трижды катался он взад и вперед, к вящему неудовольствию паромной компании.

Наконец на французском берегу его отбуксировали в гараж, где он целых четыре дня состязался в красноречии с механиком, обогатив свой словарь многочисленными французскими идиомами, вряд ли употребляемыми в академических кругах.

Наконец он достиг Парижа. Фиби улетала на следующий день, и Дэниел бросился звонить мадам Брессон, умоляя ее проследить, чтобы Фиби всенепременно летела самолетом, а не вздумала бы составить компанию «этому молодому маньяку, разъезжающему в проржавевшей развалюхе».

Итак, когда Дэниел поехал в аэропорт встречать Фиби, Ли, естественно, отправилась домой. Ее грызла сердечная тоска. Дэниел уезжал с Фиби на неделю к родне в Мидлэнд, и при мысли о предстоящей разлуке Ли с трудом удерживалась от слез.

Но вот ее молодежь вернулась, и ей стало чуть легче на душе. Марк мог говорить только о постигших его неудачах, и Ли с Соней были вынуждены снова и снова выслушивать рассказ о его злоключениях.

— Тебе необходима приличная машина, — не выдержала наконец Ли. — Мое предложение — дать тебе три тысячи фунтов — остается в силе.

— Но почему бы тебе наконец не дать мне все семь? Представляешь, какое впечатление произвела бы на мистера Рейфа семитысячная машина?

— Его интересует только безопасность передвижения в ней. Надежной же может быть машина и за три тысячи.

— И даже за одну тысячу, если только уметь выбрать ее с умом, — поспешила вставить свое слово Соня. — Ты же кинулся покупать первое, что попалось тебе на глаза.

— Довольно! — Ли чувствовала, что назревает очередная ссора. — Соня, придержи язык за зубами.

— Мой автомобиль вполне надежен! — в ярости заявил Марк. — Коробка скоростей почти новая, тормоза никогда не отказывают.

— Машина, конечно, ни при чем, просто ты не умеешь ее водить, — выступила Соня.

— Замолчите оба! — в отчаянии воскликнула Ли. — А ты, Марк, подумай о моем предложении. Три тысячи фунтов тебе хватит за глаза, а пока можешь ездить с Фиби на моей машине.

С чувством вины она подумала, что ее предложение Марку не бескорыстно. Она так тосковала по Дэниелу! Мысль о том, что привязанная по вечерам к дому Фиби не даст им остаться ни на секунду наедине, была невыносима. А кроме Фиби есть еще и Соня… Не бывать им больше вдвоем, если только она не выйдет за него замуж. Но для столь важного шага она еще не созрела.

Неделю спустя, в конце рабочего дня, Ли позвонила Бренда Мулрой, главный компаньон в агентстве мод «Мулрой и Коллитт».

— Привет, Бренда. Чем могу служить?

— Ты уже нам сослужила хорошую службу. У тебя, Ли, прямо нюх на таланты. Спасибо, что направила ее к нам.

— Кого я к вам направила?

— Фиби Рейф, разумеется. Снимки необыкновенные.

— Что-что?

— Разве не ты фотографировала Фиби Рейф?

— Да, я. Но как снимки попали к тебе?

— Мы получили их по почте. Я позвонила ей и пригласила прийти. Она была сегодня утром, и мы взяли ее на работу. Я думала, тебе будет приятно это узнать, — продолжала Бренда. — Ведь, как нам напела эта маленькая птичка, ты без пяти минут член их семьи.

— Была, была — до этого ужасного события. Тебе не следует брать ее на работу.

— Ах, Ли, извини меня за грубость, но ведь это наше с Фиби личное дело. Она имеет право прийти к нам, если того желает. А она явно желает стать моделью.

Бренда была права, но Ли с трудом нашла в себе силы вежливо попрощаться с ней. Кладя телефонную трубку, она заметила на столе записку от Джиллиан: «4.40 пополудни. Звонил Дэниел Рейф. Он просит тебя немедленно приехать к нему. Срочно. Сказал, ты понимаешь зачем. Джиллиан».

Ли затормозила перед домом Дэниела, и входная дверь тут же отворилась.

— Видишь, к чему привело твое вмешательство, — мрачно произнес Дэниел вместо приветствия.

— Я узнала обо всем лишь полчаса назад. Фиби сама послала снимки в агентство.

— А откуда она знает адрес?

— Наверное, прочла на плакате у меня в студии.

— Если память мне не изменяет, ты обещала, что этого не случится, — процедил сквозь зубы Дэниел.

— Но я же не могла помешать ей отослать снимки!

Они вошли в гостиную, и Дэниел налил ей бокал ее любимого сухого вина.

— Ты сам мне говорил, что Фиби очень упряма. Она как две капли воды похожа в этом смысле на тебя. Взгляни на ее подбородок. Тебе покажется, что ты смотришься в зеркало.

Дэниел усмехнулся, но тут же спохватился, и лицо его приняло прежнее мрачное выражение.

— И если Фиби чего захочет, уж своего добьется, — заключила Ли.

Ничего не сказав в ответ, Дэниел направился к себе в кабинет и вышел оттуда с какой-то бумагой в руках. Пока Ли ее читала, глаза ее становились все круглее.

— Она принята в Оксфорд на стипендию! Когда это пришло?

— Сегодня утром, в отсутствие Фиби. Возвратившись домой, она сообщила, что принята в фирму «Мулрой и Коллитт» и в ближайшее время начинает там работать.

— Извещение из Оксфорда на нее не подействовало?

— В гробу она этот Оксфорд видела. Цитирую ее слова.

Ли почувствовала жалость к Дэниелу.

— Ну как ты не возьмешь в толк, что не могла я солгать о ее способностях! — произнесла она примирительно. — Забракуй я ее, она пошла бы в иное место, к людям беспристрастным.

Дэниел издал звук, весьма напоминавший рычание.

— Будь же благоразумным, Дэниел. Ты гордишься умом Фиби, так не мешай ей распоряжаться им по-своему. Ты любишь рассуждать о ее потенциале, но он у нее не один, пусть же использует тот, что ей больше по душе, а ты диктовать ей не вправе. Видно, начисто забыл о своем телеамплуа «защитника женщин».