На месте Валерии - Элизабет Бенавент Страница 36

— Нет?

— Нет необходимости. Ты можешь поцеловать меня уже теперь. — Он прикусил губу.

— Не слишком ли ты самоуверен?

Усмехнувшись, он взял меня за руку, подвел к барной стойке и заказал для меня стопку текилы. Выпить со мной он отказался, объяснив, что приехал на машине. Второй рюмкой меня угостил бармен, потом я выпила еще одну — понятия не имею, кто заплатил за третью, но уж точно не я.

Я закусывала долькой лимона последнюю порцию текилы, когда на плечо Виктора легла рука. Мы оба повернулись и очутились нос к носу с Хуаном, смотревшим на нас с глуповатой улыбкой на испачканных помадой губах.

— Пришел отпраздновать победу? — спросил Виктор, подмигнув мне.

— Скорее предупредить, что ухожу. Уже поздно, а на завтра у меня большие планы.

— У тебя облом, да?

— Я тебя умоляю.

Виктор похлопал его по спине, Хуан попрощался со мной, поцеловав в щеку, и снова растворился в толпе. Часы показывали четверть шестого утра. Виктор посматривал на меня с удовлетворенной усмешкой на бархатистых губах:

— Что я тебе говорил?

— Тебе надо бросить свои интерьеры и всерьез заняться пророчествами, — томно сказала я.

— Ты мне ничего не должна?

Я потянулась и поцеловала его в щеку. Какая хорошая девочка, не правда ли? Поцеловала в щеку. Впрочем, нет, не очень хорошая, поцелуй длился чуть дольше необходимого. Во всяком случае, ему хватило времени, чтобы повернуть голову и чмокнуть меня в подбородок.

— Ой, — вскрикнула я, — грубое нарушение прав подбородка!

— Нет, это всего лишь промах.

И он снова потянул меня за руку на танцпол.

Виктор понял, что на реверансы уже не осталось времени, и сгреб меня в охапку, одним движением уничтожив разделявшее нас расстояние. Схватив за руку, он резко повернул меня в фигуре танца так, что спиной я почти легла ему на грудь, и прильнул губами к локонам на виске. Потом он прошептал:

— Послушай, ты ведь пошутила, что замужем.

Я рассмеялась:

— Нет. Я замужем почти шесть лет.

— Сколько же тебе было лет, когда ты вышла замуж? Пятнадцать?

— Очень мило с твоей стороны. — Я повернулась, чуть отстранилась и кокетливо улыбнулась.

— Знаю, что неприлично задавать этот вопрос девушкам, но поскольку ты замужняя дама… Сколько тебе лет?

— Почти двадцать восемь.

— Значит, ты выскочила замуж в двадцать два!

— Да. — Я снова улыбнулась.

— А мне тридцать, и я все еще не остепенился.

— До сих пор не встретил свою половинку?

— А когда встретил, выяснилось, что она замужем.

— Да ладно! Это старо как мир, попробуй что-нибудь другое! — развеселилась я.

Он снова притянул меня к себе за руку. Погладив пальцем мое обручальное кольцо, он скорчил рожицу:

— До чего же досадно!

Я не знала, что ответить. Похоже, у него еще теплилась надежда, что возвращаться домой в одиночестве не придется.

— Знаешь, Валерия… — Он прижался ко мне. — Я хочу сделать тебе предложение.

— Надеюсь, оно будет пристойным, иначе у мужа не останется выбора. Он вызовет тебя утром на дуэль.

— А значит, он кабальеро со старомодными взглядами.

— Да. — Я немного отступила.

— Тогда вряд ли тебе стоит опасаться его ассистентки, не так ли?

— Видишь, ты сразу во всем разобрался.

— Может, ты все же выслушаешь мое предложение?

Желая услышать, что он говорит, я подвинулась к нему, но постаралась, чтобы наши тела соприкасались не слишком тесно.

— Когда он уедет со своей ассистенткой, что, если ты погостишь несколько дней у меня? — Он стукнул себя в грудь, побудив меня ее потрогать. Боже! Какой же она была крепкой! — Я серьезно. Обещаю быть хорошим мальчиком и вести себя прилично, но… Мы сможем увидеться, верно?

Я с недоверием смотрела на него. Он примирительно поднял руки:

— Я тоже могу быть рыцарем. Только кофе, бокал вина, выставка, кино… вечеринка. Попроси разрешения у своего супруга, если хочешь.

— Мне нет необходимости просить разрешения. Я могу встречаться с кем захочу, — мгновенно заглотила наживку я.

— Если он не позволит тебе встречаться со мной, я пойму. Некоторые мужчины не любят здоровой конкуренции.

— Я подумаю. — И я снова потянула его за руку на танцпол.

— Надеюсь, это означает, что ты дашь мне номер телефона, прежде чем мы попрощаемся у твоего дома.

— Ты отвезешь меня домой? Или это было бы слишком?

— Женщина не должна ходить по городу одна в такое время, а подруга, кажется, не сможет составить тебе компанию.

Мы взглянули на Лолу: буквально припечатанная к стене, она целовалась с Карлосом, запустив руку ему в штаны. Откровенно говоря, я увидела больше, чем мне хотелось бы. Непонятно, что они до сих пор делали в баре. Им давно следовало находиться в кровати, а не в толпе незнакомых людей.

В семь тридцать утра я почувствовала, что выпила, натанцевалась и пофлиртовала достаточно для одной ночи. Благодаря алкоголю ноги почти не болели из-за туфель на высоченных каблуках, но я уже устала и начинала страдать от похмелья. Я объявила Виктору, что собираюсь домой и возьму такси. Он ответил, что приехал на машине и она стоит рядом, в синей зоне парковки.

— Что мне тут делать без тебя? — он одарил меня выразительным взглядом.

— Придумай что-нибудь. Ночь только началась, не так ли?

— Я уже придумал.

И он прикусил нижнюю губу.

«Боже мой! Хватит меня провоцировать! Это настоящая пытка!»

Я хотела подойти к Лоле, чтобы попрощаться, но мне пришлось бы прервать их тесное объятие, поэтому я взяла курс на выход, по пути отправив ей сообщение на мобильник. Вышагивая, как голливудский герой, Виктор последовал за мной через зал дискотеки, наполовину опустевший к этому времени.

Когда мы очутились на улице, я была поражена, увидев, что уже рассвело. Много лет со мной не случалось такого, чтобы я встречала утро под хмельком. Мне стало неловко, когда я представила, как выгляжу со стороны в свете нового дня после бессонной ночи и огромного количества спиртного. Я мечтала поскорее найти свободное такси, но все машины были заняты. Я заикнулась, что поеду на автобусе, но Виктор счел этот вид транспорта неподходящим для меня.

— Бог знает, сколько лет я не возвращалась домой под утро, — радостно заявила я, очень довольная собой.

— И такая пьяная.

— Я не пьяна!

Он расхохотался. Когда Виктор смеялся, то чуть прикрывал глаза и становился очень красивым, потому, наверное, что переставал заботиться о том, чтобы выглядеть наилучшим образом.