Время любить - Татьяна Ермакова Страница 35

— Ты проболталась? — сердито глянул на Маргариту Александр.

— Да нет, все проще, но интересней, — усмехнулась Маргарита. — Она заходила в кабинет к Полянскому и сама увидела на мониторе эту записку. А как вы обнаружили предсмертное письмо?

— Эксперт включил компьютер, вот и обнаружили, — пожал плечами Сироштан.

— Если так… то кто-то компьютер выключил… То есть я хочу сказать, что Валерия не упоминала, что включала компьютер, однако записку прочитала. Получается, что компьютер работал… Ничего не понимаю.

— Вот и я тоже, — согласился Александр. — Кстати, твои мотивы довольно слабенькие.

— Они не мои, — обиделась Маргарита.

— Ну не твои, какая разница. Увольнение — это просто смех, с долларами посерьезнее, но… Так и выходит, что самый-самый мотив у господина Трояна.

— То, что он стал единовластным хозяином издательства?

— Ты знала?

— Знала, в том же разговоре он сам сказал. Но мне что-то не верится, — призналась Маргарита. — Все говорят, что они такими друзьями были…

— «Есть много, друг Горацио…» — пробормотал Сироштан.

— Есть, — согласилась Маргарита. — Только и двадцать тысяч баксов вполне существенный мотив, и о скольких мы еще не знаем.

— Ну например?

— Например… Например, Вероника Полякова мне однажды сказала, что Полянский к ней под юбку лезть не будет. Откуда такая уверенность? С чего бы? Ко всем лез, а к ней нет? У меня вообще сложилось впечатление, что Полянский физически не мог пропустить мимо ни одну женщину. А Вероника не уродка, не кривая, не косая, все при ней. Так почему же тогда?.. Получается, что у них были какие-то такие взаимоотношения, о которых больше никто не знал. И которые не давали Полянскому возможности распускать руки. Или та же Валерия! А что, если она узнала о СПИДЕ не в тот день, а раньше… или даже в тот, но до момента гибели Полянского. В порыве отчаянья и гнева вполне могла толкнуть, пока Сергей на подоконнике рассиживался. Делов-то. Окно нараспашку, только толкни… Или Кременецкий… Тут я, правда, ничего придумать не могу, но это совсем не значит, что у него не было мотива.

— Или ты, — спокойно подсказал Сироштан.

— Или я! — кивнула Маргарита. — И хоть я его не убивала, у меня есть алиби — полресторана меня видело, — но я тоже могла бы. Может, меня уже достали его намеки и сальные глазки! А еще… еще мог быть кто-то со стороны!

— Ну, это ты уже совсем увлеклась, — возразил Александр. — Никто из находящихся в тот момент в офисе посторонних не видел. Дверь у вас серьезная стоит, так что…

— Возможно, — пожала плечами Маргарита. — Ладно, теперь твоя очередь. Что расскажешь, Саша?

Сироштан тяжело вздохнул.

— Это только между нами…

— То, что я тебе рассказала, тоже между нами. Мне там еще работать. Они же сразу поймут, откуда ветер дует.

— Не волнуйся, если дело возбудят…

— Ничего не понимаю, — перебила его Маргарита, — неужели дело еще не возбудили? Почему же тогда ты расследуешь?

— Не возбудили, там столько всяких… нюансов. А я нутром чую, что тут что-то не так. Нутром, — признался Сироштан. — Хотя факты очень противоречивые.

— В смысле?

— В том смысле, что в крови Сергея Ивановича Полянского нашли один препарат. Легкое снотворное. Ничего экстраординарного, в любой аптеке найти можно, иногда даже без рецепта отпускают… Так вот, это снотворное немного нарушает координацию движений. Его обычно не пьют днем, там даже в противопоказаниях есть предупреждение, в том числе чтобы человек, принявший таблетку, не садился за руль, а то…

— С чего бы Полянскому пить это снотворное в середине рабочего дня? — не выдержала Маргарита.

— Вот то-то и оно, что не с чего, — согласился Александр. — Но в течение дня он пил витамины, коробочка у него в кармане была. Так вот, витамины и это снотворное очень похожи друг на друга. Одна форма, один цвет, один размер. Только содержание разное… В баночке с витаминами был некоторый, и довольно большой, процент этого снотворного.

— То есть… Это может быть заводской брак, или… или… Или, допустим, у него дома был и тот, и другой препарат, таблетки рассыпались и он сам, случайно недоглядев, собрал их в одну баночку.

— Только вот дома у него такого препарата нет.

— Вдруг кончился, — предположила Маргарита, — а новую упаковку еще не купил.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Александр. — И еще… на баночке с его витаминами твои отпечатки пальцев… Ну и гражданина Полянского, само собой разумеется. Больше никаких других нет.

Маргарита замерла. Так что же получается, она вполне могла подсунуть снотворное в витамины…

— Но я же только помогала Полянскому найти его баночку в ресторане…

— Правильно. Это и официант подтвердил.

— Но… но… но я могла ему подсунуть снотворное раньше, а потом специально взяться за банку при свидетелях, — задумчиво проговорила Маргарита. — Саша, я этого не делала!

— Скорей всего нет, не делала… И таких версий и предположений хоть пруд пруди, но никакой ясности. Самое главное, никаких прямых улик нет, одни косвенные, причем очень и очень косвенные. Одни догадки, умозаключения и предположения… Вот поэтому-то дело пока не возбуждено. Вполне возможно, что он по ошибке выпил снотворное и сам, потеряв равновесие, выпал из окна.

— А как же записка?

— Да никак, — раздраженно бросил Александр. — У вас в конторе компьютеры соединены в единую сеть, кто угодно мог налабать эту записку, и скинуть на компьютер шефа.

— Но зачем?

— Пошутить хотели, — вяло предположил Сироштан.

— Ничего себе шуточки! — возмутилась Маргарита. — Еще неизвестно, отчего Полянский из окна выпал. А если он прочитал эту записку а после снотворного в голове с мыслями плохо… то это же доведение до самоубийства, а не шуточки! И Валерия чуть концы не отдала! Слава богу, крепление люстры не выдержало!.. Да таких шутников!.. Да их надо!..

— Все, успокойся, — попросил Александр. — Доведение до самоубийства практически недоказуемо. В вашем офисе в каждой комнате по нескольку компьютеров, так что вычислить, кто написал записку, практически невозможно. Если он, конечно, сам ее не написал…

— Я уже ничего не понимаю, — жалобно проскулила Маргарита. — У Полянского СПИД есть или нет?

— В том-то и дело, что нет.

Поздно вечером вся семья села пить чай на веранде. Маргарите очень хотелось побыть одной, но традицию нарушать нехорошо было. Отец и так весь день очень многозначительно поглядывал на дочь, но в душу не лез. Маргарита и сама собиралась посоветоваться с Борисом Игнатьевичем, но не сейчас, попозже, когда в голове уляжется.

Но мысли никак не хотели приходить в порядок. И разговор с Сашей Сироштаном был лишь одной причиной такого разброда и шатания. Второй и едва ли не самой главной причиной являлось сегодняшнее ее пробуждение.