Трудная роль - Лайни Тейтум Страница 35

– Какой же может быть подкуп на кошачьих бегах? – удивилась Эванджелина.

– Может, мадам, – кивнул Бассик. – Мошенники встречаются всюду, где замешаны деньги. Правда, после принятия соответствующих мер число подтасовок значительно уменьшилось.

– Очень стыдно, что коты не могут соревноваться просто из любви к искусству, – сказала миссис Рейли, колыхнув подолом красивого розового платья. Правда, Эванджелина не была уверена, что это то же самое платье, которое было на экономке во время завтрака.

– Мне послышалось, что герцог уезжает, – сказала девушка.

– К сожалению. Мы очень расстроены, – ответила миссис Рейли. – Мы надеялись, что на этот раз он пробудет в замке подольше. Никогда не знаешь, что у него на уме… – Она сделала паузу, а потом улыбнулась. – Мадам, муслин цвета свежей листвы вам очень идет. Я вижу, что Дорри убрала все оборки на подоле. И правильно сделала. Покойная ее светлость любила оборки и не понимала, что они здесь лишние.

Эванджелина кивала и думала об Ушаре, который все знал о Мариссе и ее нарядах.

– Мадемуазель, – звучал у нее в ушах его голос, – сами увидите, вы недолго будете носить это тряпье. Его светлость отдаст вам все нарядные платья из гардероба покойной жены. Но, конечно, потребует кое-что взамен. Вельможи его ранга всегда поступают так. А вы сделаете все, чтобы держать его в неведении относительно вашей деятельности. – Он помолчал и потер подбородок длинным тонким пальцем. – Мадемуазель, боюсь, что он заставит вас потерять голову. Глупо чего-то бояться, когда ваш отец у меня в руках и находится на волосок от смерти. И все же женщины от герцога без ума. Это тем более непонятно, что он англичанин, а всем известно, что англичане грубы и неуклюжи. Так что будьте настороже. Но когда вы раздвинете ноги и станете шепотом благодарить его за доставленное наслаждение, не забывайте, что я держу пистолет у виска вашего отца.

Теперь Эванджелина была бы рада, если бы герцог уже уехал. Ушар, как всегда, был абсолютно прав. Никогда в жизни она не встречала мужчины, который мог бы сравниться с Ричардом. Она и представления не имела, что такие мужчины есть на свете. И он ненавидит Наполеона. А она готовится его предать. Скоро она будет ничем не лучше Эджертона. Эта мысль была тошнотворной.

Встретив в столовой герцога, она по-прежнему думала о пропасти, по краю которой ходила. Мозг Эванджелины лихорадочно искал решение, которое позволило бы ей обойтись без предательства герцога и своей страны. Ричард стоял у своего места во главе стола и слегка улыбался. Она попыталась улыбнуться в ответ, но одолевавшие ее боль и чувство вины были видны невооруженным глазом.

Лукавство в темных глазах герцога тут же исчезло.

– Что случилось?

– Случилось? – О Боже, неужели он видит ее насквозь? Если это правда, прощай, отец! – Нет, ничего, милорд.

– Вы выглядите так, словно потеряли любимую собачку.

Она вымученно улыбнулась.

– Нет. Хотя я очень переживала, когда умер мой любимый мопс Бонни. Прошло много времени, прежде чем я завела другую собаку.

– Вы обезоружили меня и заставили выйти из засады. Я собирался поддразнить вас и, может быть, заставить покраснеть за недостойное поведение на берегу. Эванджелина, вы продолжаете удивлять меня. Проходите и садитесь. С Эдмундом вы увидитесь после ланча.

Отпустив лакея, герцог сказал:

– Итак, о чем вы думали?

– Ни о чем, – сказала Эванджелина и умолкла. Она обязана лгать. В этом заключается ее единственная надежда на спасение. Девушка подняла подбородок и проследила, как Ричард кладет на тарелку несколько тонких ломтиков ветчины. Нужно сказать какую-нибудь банальность, от которой герцога вывернуло бы наизнанку, но вместо этого она выпалила:

– Я боялась, что вы с Эдмундом замерзнете насмерть!

– Я тоже боялся, но Эдмунд настоял на своем. Впрочем, мы пробыли в воде всего десять минут. Когда я живу в замке, мы плаваем каждый день, конечно если позволяет погода. Мягко выражаясь, это бодрит. А если называть вещи своими именами, то пробирает до костей. Со стороны это кажется безумием, но в нем есть своя система. Вы меня понимаете?

– Да.

– Мы с Эдмундом ходим на пляж каждое утро примерно в одно и то же время. Я видел, как вы выходили из грота. В другой раз будьте осторожны, особенно когда начинается прилив. В детстве я совершил большую глупость, как-то спрятавшись там от своего учителя. Я вымок до нитки. Как и отец, который спас меня. Наказывали меня редко, но ту порку я запомнил на всю жизнь.

Эванджелина улыбалась, пытаясь представить себе герцога в возрасте Эдмунда. Это ей не удалось.

– Я буду осторожной. Я заметила, что стенки грота влажные и покрыты слизью. Во время прилива он полностью затапливается водой?

– Почти до самого верха.

– Какая жалость, что от грота нельзя пройти на юг. Выступы утеса спускаются прямо в воду.

– Да. Но, кажется, оставшегося пейзажа вполне хватило, чтобы доставить вам удовольствие.

О Господи, он опять за свое…

– Верно. Я никогда не упускала возможности пополнить свое образование.

Он удивленно выгнул черную бровь.

– Как, неужели вам удалось увидеть что-то новое? Я такой же мужчина, как и все остальные, как ваш муж, этот святой Андре.

Эванджелина едва не подавилась зеленым горошком. Она допустила промах. Лги, думала она, лги как следует или ты пропала.

– Не смешите меня. Конечно, в этом не было ничего нового. Честно говоря, вы не так уж молоды. Вот если бы полотенце, которое вы завязали на талии, было поплотнее, я бы могла ошибиться. Так что не обольщайтесь. Я опытная женщина, милорд.

– Не сомневаюсь, – сказал герцог, и Эванджелина поняла, что над ней продолжают насмехаться. – Я видел, насколько вы опытны, когда… нет, не скажу больше ни слова. Это нехорошо с моей стороны. Доедайте свой ланч.

– Похоже, я представляю собой идеальный оселок. Вы можете оттачивать на мне свое остроумие до бесконечности.

– Что верно, то верно. Моя мать говорит то же самое. Поймите меня правильно. Голова на плечах у вас есть, язычок острый, а… Нет, ниже спускаться не буду, иначе это плохо кончится.

– Наверное, мне лучше уйти, – сказала она, поднимаясь со стула.

– Ни в коем случае. Иначе я подумаю, что вы хотите спастись бегством. Эванджелина, признайтесь, что вам доставляют удовольствие эти словесные дуэли.

Она опустилась на место, сложила руки и вздернула подбородок.

– Я никогда не спасаюсь бегством. Даже тогда, когда это является лучшим выходом из положения. А что касается словесных дуэлей… Ну что ж, я должна признать, что вы не такой тупица, как большинство англичан.

– Меня ничуть не удивляет ваше мнение. Как-никак, вы выросли в глуши Сомерсета, окруженная краснолицыми эсквайрами. Жалкие провинциалы. Высокомерные мелкие помещики, у которых мозгов кот наплакал. Да, я вынужден согласиться, что чувствительная девушка едва ли сочтет их эталоном остроумия, изящества и элегантности.