Не бойся, малышка - Ирина Тарасова Страница 35

— Значит, не у одного меня детства не было, — вздохнул Максим.

— Почему же? — не согласилась Таня. — У меня было детство. Баба Софа, как могла, меня баловала. Куклу даже купила.

— Эка невидаль!

— Может, у кого их и десять, а у меня одна только была. Конечно, не та, какую я хотела…

Она опять замолчала.

— А какую ты хотела? — спросил он, выводя ее из задумчивости.

Таня вздохнула:

— Помнишь, немецкие продавались? С резиновыми мордочками, в носочках, в туфельках. И платье в кружевах.

— Как же, помню! — рассмеялся Максим. — Все время с куклами играю.

Увидев, что Таня расстроилась, он примирительно улыбнулся и погладил ее по руке:

— Ладно-ладно. Не сердись. Купим тебе куклу.

Она покачала головой:

— Поздно уже, выросла. Когда девочке лет шесть, кукла для нее — все.

— А когда двадцать, она ищет мужчину. Или не так?

Таня надкусила яблоко, медленно поднял глаза на Максима и застыла, ощущая за щекой твердость откушенного куска. Максим смотрел на нее как-то странно, как будто ждал какого-то особенного ответа на свой простой вопрос.

— Давай дальше смотреть кино, — вместо ответа сказала она, повернувшись к экрану.

На экране мужчина с седыми висками сидел на полу и заразительно смеялся, глядя в растерянное лицо героини, которая без очков выглядела преумилительно. «А ей, наверное, как Тане, около двадцати, а французу, как мне, за сорок», — вдруг подумал Максим и стал следить за разворачивающимся сюжетом внимательней. Когда же француз подошел к спящей девушке, прикоснулся к ней и она, открыв глаза, улыбнулась, Максим уже не мог оторвать взгляд от экрана.

Киногерой откинул одеяло — во весь экран обнаженное женское тело. Мужская рука заскользила от шеи к груди; пальцы с отличным маникюром на секунду застыли и тут же начали кружить около розового ореола, словно боясь уколоться об острие девичьего соска. Камера пошла вверх — крупно лицо героини: немного испуга в ярко-голубых глазах, взмах ресниц — и веки плотно прикрыли глаза, крылья носа задрожали, губы приоткрылись.

— Классно сняли, — сказал Максим и искоса взглянул на Таню. Она сидела неподвижно, только спина и плечи еле заметно двигались в такт дыханию. Ее пальцы сжимали надкушенное яблоко. — Вкусное?

Таня повернула голову.

— Что?

В ее глазах Максим увидел потаенный страх, и в то же время она была похожа на ребенка, которого взрослые застали за неприличным занятием.

— Я говорю, яблоки вкусные, и фильм вроде тоже ничего. Я думал, хуже будет. Чайник поставить?

Она кивнула. Когда Максим ушел на кухню, Таня расслабилась, его присутствие сковывало ее. Она села поудобнее, с хрустом вгрызлась в яблоко. Фильм ей нравился. Вначале бедная девочка-очкарик ушла от мачехи и нашла работу, потом превратилась в красавицу и все мужчины стали добиваться ее. «Конечно, она своего добьется, и ее герой влюбится в нее», — решила Таня, продолжая с интересом следить за перипетиями сюжета.

Максим вышел из кухни. Таня по-прежнему, не отрываясь, смотрела телевизор. Она сидела не шевелясь и, казалось, даже не дышала. «Пусти меня, я не игрушка», — послышалось из динамиков. Максим взглянул на экран, потом на Таню. Сцена насилия, развернувшаяся в фильме, полностью поглотила ее внимание. Максим старался не выдать своего присутствия, ему казалось, что сейчас, когда Таня не замечает его, он может отгадать ее тайну и, таким образом, освободиться от ее магнетизма. Но тут его рука дрогнула, блюдце накренилось, и чашка упала бы, если б он тут же не поставил ее на стол.

— Я там печенье нашел, будешь? — спросил он.

Она невидящим взглядом посмотрела сначала на чашку, затем на него. В ее ясных до прозрачности глазах застыл такой ужас, что Максим испугался. Он протянул к ней руку, она отшатнулась. Ее губы дрожали, как у обиженного ребенка.

— Я сейчас печенья принесу, — повторил Максим и скрылся на кухне.

Когда он минут через пять вернулся, Таня спокойно сидела, поджав под себя ноги, и доедала яблоко. Максим поставил перед ней блюдце с печеньем, и она, опустив ноги на пол, подвинулась ближе к краю, положила огрызок на салфетку и взяла чашку.

— Спасибо, — сказала она. Голос ее звучал тихо, на губах играла улыбка.

— Ну как чай?

— Не жасминовый, но вкусно.

— Сахар надо?

— Нет, я с печеньем.

Ее рука потянулась к блюдцу.

— А вы почему не пьете?

Максим, нажав на паузу, сел рядом с ней, обнял за плечи, почувствовав ее невольное сопротивление.

— Танюш, мы с тобой столько уже знакомы… Ну что ты мне все время выкаешь?

Таня поставила чашку на стол, положила руки на колени. Он притянул ее к себе, ощущая, как напряжено ее тело.

— Ну что ты? Я тебя не съем. Я вот лучше печенье.

Он отпустил ее, уловив, с каким облегчением она вздохнула.

— Я хочу досмотреть, — сказала она и робко взглянула на него.

— Смотри.

Он снова нажал на пульт. Мужчина с седыми висками, озираясь, шел по улице и вдруг как вкопанный остановился около стеклянной стены. Рядом с входной дверью висела вывеска: «Дамский салон «Леди».

— Ух ты, «Леди»! Фильм не про тебя ли? — спросил Максим, трогая ее волосы.

— Нет, — серьезно ответила Таня, тряхнув головой.

Максим опустил руку. Пока не пошли титры, он больше не пытался дотронуться до нее. Когда фильм закончился, Максим несколько раз нажал на пульт, видеоплеер выключился, экран погас.

— А теперь давай поговорим, — сказал он, поворачиваясь к Тане. — Расскажи о себе.

Таня потупилась, как ученица, не выучившая урок.

— Что рассказывать? Вы все знаете.

— Тебе необходимо держать дистанцию?

Таня приподняла голову.

— Не поняла…

— Ты какая-то холодная. Чуть-чуть потеплеешь, и опять. Мне кажется, что ты очень одинока и в то же время никого к себе не пускаешь. Поэтому все время выкаешь. Или не так?

— Не знаю…

— Может, боишься, что, если примешь меня за своего, что-то с тобой случится?

Таня нерешительно посмотрела прямо в его глаза, и Максим в ее взгляде уловил растерянность и в то же время скрытую мольбу о помощи.

— Тебе нужно мне все рассказать, — продолжил он. — Все плохое надо выплеснуть, иначе это съест тебя изнутри, как ржавчина. Так что говори, я смогу тебя понять. Тебя отчим изнасиловал?

Таня вздрогнула и закрыла уши руками.

— Нет-нет-нет, — зашептала она, мотая головой из стороны в сторону.