Кофе в постель - Мелани Рокс Страница 35

– В эгоизме нет ничего зазорного. Да, я люблю себя. Что в этом плохого? Почему я должна заботиться о ком-то? Чужие проблемы – это чужие проблемы. Каждый крутится, как может, в этом мире. Сам о себе не побеспокоишься, никто не побеспокоится.

– Порой мне становится искренне жаль тебя. Так что тебе нужно от меня на этот раз? Или лучше спросить, за какой суммой ты лично приехала ко мне?

– Билл, мне уже тридцать пять.

– Да? А журналистам на вопрос о возрасте ты неизменно, вот уж лет семь как отвечаешь – двадцать восемь, – язвительно заметил Билл.

– Я уж не девочка. Мне хочется какой-то стабильности… Ты ведь меня понимаешь?

– Лучше чем ты предполагаешь, дорогая Вероника. Сколько же можно прыгать из одной постели в другую?

– Сделаю вид, что не слышала последней сентенции.

– Не пытайся изобразить оскорбленную добродетель. Всех твоих артистических талантов не хватит для этого.

– Билл, мне надоело жить в съемной квартире.

– Которую тебе оплачиваю я, – напомнил Билл.

– Я присмотрела домик в пригороде. Мне не хватает жалких трехсот тысяч долларов.

– Всего-то! – Билл презрительно ухмыльнулся. – И ты решила, что я тебе их дам.

– Ты ведь не откажешь мне, правда?

– Вероника, у тебя хоть когда-нибудь появится совесть?

– Она у меня есть.

Билл вскинул брови.

– Просто… я предпочитаю не пользоваться ею по всяким пустякам.

– Ты считаешь, что попросить у бывшего мужа триста тысяч долларов – пустяк?

– Большую часть суммы я уже накопила.

– Готов спорить, что основным источником твоих доходов являлся я. Хотя, возможно, таких дойных коров, как я, у тебя не один десяток. Домик в пригороде Лос-Анджелеса стоит раз в десять больше, чем та сумма, которую ты просишь сейчас.

– Вот видишь, Билли. Я прошу у тебя такую малость.

Билл скрестил на груди руки.

– А если я откажу?

– Ну-у… тогда мне придется задержаться в Скенектеди, потому что я уже отказалась от своей квартиры.

– Только не говори, что собралась остановиться в моем доме.

– А где же еще? Ты ведь такой скупердяй, что удавишься, но не оплатишь мне номер в приличной гостинице.

– Вот что я тебе скажу, Вероника. – Билл из последних сил сдерживался, что не наорать на нахалку, свалившуюся ему на голову без предупреждения. – Ты не останешься здесь ни на один день.

– Длительность моего пребывания в Скенектеди целиком и полностью зависит от твоей щедрости и сговорчивости. Как только ты дашь мне то, о чем я прошу, так я сразу сделаю ручкой. Думаешь, мне доставляет большое удовольствие прозябание в этой дыре?

– Ты меня шантажируешь?

– Ну к чему так грубо выражаться? Я всего лишь предлагаю сделку.

– А где гарантии, что ты не объявишься через неделю и не потребуешь очередную порцию денег?

– Честное слово бывшей жены Билла Хоупса. – Вероника шутливо шаркнула ножкой.

– Я вижу, тебе доставляет удовольствие выводить меня из себя.

– Билл, ты сам себе портишь настроение. Нет чтобы обрадоваться моему визиту, пригласить в ресторан, устроить маленький праздник, вспомнить былые деньки…

– Вряд ли мне удастся вспомнить хоть что-то приятное. Как подумаю о тебе, так в голову приходят всякие мерзости.

– Ну, это твои личные проблемы, Билли. Лично я иногда даже грущу о том, что никогда не повторится.

– Да, я больше не предоставлю тебе случая наставить мне рога.

Вероника снова опустилась в кресло и закинула ногу на ногу.

– Решение за тобой.

– Хорошо. Я дам тебе деньги, но при условии, что ты сию же минуту покинешь мой дом. Мне и так уже не терпится провести генеральную уборку и дезинфекцию помещений.

Вероника торжествующе улыбнулась.

– Я рада, что мы так быстро нашли общий язык. Только я никак не смогу уйти прямо сейчас.

Расслабившийся было Билл нахмурился.

– Это еще почему?

Вероника потянулась.

– Я устала после перелета. Мне нужно принять душ, отдохнуть хотя бы пару часиков… К тому же ближайший рейс до Лос-Анджелеса только вечером.

– У тебя с собой только эта сумочка? – с сомнением спросил Билл, указав на ридикюль Вероники.

– Я оставила чемодан в камере хранения в аэропорту. Как чувствовала, что ты быстро сдашься. Признайся, у тебя есть постоянная любовница?

– Это не твое дело! – сверкнув глазами, крикнул Билл.

– О-го-го! Сколько эмоций. Значит, есть. Неужели наш добропорядочный мистер Хоупс снова подумывает о женитьбе? Кто счастливица? Какая-нибудь училка из электроколледжа? Вряд ли ты обратил бы внимание на приличную женщину.

– Вот уж точно. И в первый раз я ошибся, выбрав тебя. О приличиях у тебя весьма смутные представления.

– Ты влюбился! – со смехом сказала Вероника. – И смущаешься, как прыщавый мальчишка.

– Вероника, иди в душ. Хотя он вряд ли поможет отмыть всю твою грязь. Я даю тебе три часа. Надеюсь, что, когда я вернусь, духу твоего не будет в моем доме.

– Ты уходишь? – разочарованно спросила Вероника, словно ее лишили любимого развлечения.

– Да. У меня в отличие от тебя много работы. Дверь просто захлопнешь, когда будешь уходить.

– Слушаюсь и повинуюсь. Я и в самом деле рада, что повидала тебя. Особенно радует, что ты оказался таким сговорчивым. Я знала, что перелет обойдется мне дешевле, чем междугородние телефонные переговоры, которым не было бы конца и края.

– Не могу сказать того же о себе. Надеюсь, следующая встреча состоится в другой жизни.

Билл хотел уже уйти, но вдогонку полетела фраза, оставить без ответа которую не позволило ему чувство собственного достоинства.

– Неужели ты не пригласишь меня на свою свадьбу с мисс Серая Мышка?

– Не раньше, чем побываю на твоих похоронах.

– Грубиян!

Вероника отправилась наверх, чтобы принять душ, а Билл вышел из дома, поглощенный мыслями о том, куда бы ему пойти в поисках умиротворения.

После контрастного душа Вероника чувствовала себя так, словно заново родилась. Жаль, что Билл ушел. Она бы сейчас с ним с удовольствием поговорила «по душам». Такого стервозного настроения у нее давно не было. Все-таки стерва – это состояние души. А Вероника считала себе первостепенной стервой.

Даже ее неугомонная мамаша в подметки ей не годилась. Подумаешь, трижды побывала замужем. А что толку? Имущество оттяпать у своих муженьков ей так и не удалось. Так уж сложились обстоятельства: те умудрялись нанять адвоката лучше, чем самый дорогой адвокат, которого могла позволить себе миссис Макферсон-Кроули-Ли-Ричардс. И что за страсть прибавлять к своей фамилии имена незадачливых мужей?