Вечер вдвоем - Лилиан Колберт Страница 35

– М-майкл! К-какой сюрприз! – не к месту пролепетала она, когда, посмотрев на него во второй раз, заметила угрожающее выражение его лица.

– Он… э-э-э… пришел, чтобы отвезти тебя к дедушке, – невыразительным голосом пояснила Соня, переводя взгляд с одного на другую.

– Тимоти хочет поблагодарить тебя лично, – резко добавил Майкл. – Я пообещал немедленно доставить тебя.

Айрин нервно стиснула пальцы.

– Ясно, – тупо проговорила она, не в силах придумать что-нибудь более умное в присутствии пышущего злостью Майкла.

Как и боялась Айрин, одного взгляда на Соню было достаточно, чтобы узнать ее. Майкл на мгновение стиснул зубы, и следующие его слова подтвердили догадку Айрин.

– Представь мое удивление, когда дверь мне открыла эта девушка. Вот уж кого я не ожидал увидеть. Поправь меня, если я ошибаюсь, но она поразительно напоминает ту особу в Гштаде, – проскрежетал он со сдерживаемым негодованием. – С которой ты так безжалостно расправилась!

– Вы не ошиблись, мистер Эббот. Я была в Гштаде той зимой, – ровным тоном ответила Соня, и Майкл, прищурившись, резко обернулся к ней.

– А теперь вы оказались здесь! Как тесен мир! Думаю, пора одной из вас хоть что-нибудь объяснить мне! – потребовал он, в упор глядя на Айрин.

Однако Соня заговорила прежде, чем кузина смогла открыть рот.

– Все очень просто, мистер Эббот. Айрин приехала в Гштад, чтобы спасти меня от охотника за приданым. У нас очень дружная семья, и она знает, что, случись с ней нечто подобное, я поступила бы так же. Методы, которыми она воспользовалась, были нетрадиционными, зато действенными.

Для кузин было очевидно, что в Майкле борются противоречивые чувства. Он тут же подтвердил это, процедив сквозь зубы:

– Так вы хотите сказать, что виденное мною было лишь спектаклем?

Соня кивнула.

– Поставленным только для того проходимца, и никого другого.

Майкл отвернулся и отступил на два шага. Уперев руки в бока и наклонив голову, он осмысливал то, что услышал. Некоторое время спустя он глубоко вдохнул и снова повернулся к кузинам. Самообладание вернулось к нему, но Айрин ни на мгновение не поверила, что он перестал злиться – по крайней мере, на нее.

– Так кто же вы на самом деле?

Обретя наконец дар речи, Айрин представила сестру:

– Это моя кузина Соня. Я тебе говорила о ней. Мы вместе владеем аптекой, – объяснила она, наблюдая, как Майкл сдержанно пожимает Соне руку.

Он был спокоен. Неправдоподобно спокоен.

– Приятно наконец познакомиться с вами, Соня, хотя обстоятельства не совсем подходящие, – дружески улыбнулся Майкл, но, когда перевел взгляд на Айрин, в нем уже не было и тени дружелюбия.

– Мне тоже жаль, что все так получилось, – спокойно ответила Соня. – Я бы тоже хотела, чтобы наше знакомство произошло в другой обстановке. Но должна заметить, что часть вины лежит и на вас.

Эти слова, похоже, застали Майкла врасплох.

– Вот как?

– О да. Мне будет трудно простить вам то, что вы продолжали верить увиденному, даже хорошо узнав мою кузину, – укоризненно проговорила Соня.

Поняв по этому замечанию, что Соня в курсе всех его обвинений в адрес Айрин, Майкл положил руки на бедра и оскалился в улыбке.

– А мне трудно будет простить бесконечную ложь, – прорычал он, оборачиваясь к Айрин. – Теперь я понимаю, почему ты так заботилась о том, чтобы я не попал сюда. Ты не хотела, чтобы я увидел Соню и раньше времени понял, что вы дурачите меня, не так ли, Айрин? Интересно, собиралась ли ты когда-нибудь объясниться? – требовательно спросил он, уставившись ей прямо в глаза, и от этого ледяного взгляда у Айрин кровь застыла в жилах.

Соня поспешно подняла руку.

– Ах, на этом месте я, пожалуй, вас покину. Мне кажется, сейчас в воздухе будут летать ножи, а мне не хотелось бы стать свидетельницей кровопролития.

Бросив на кузину отчасти извиняющийся, отчасти ободряющий взгляд, она скрылась в своей спальне.

Оставшись наедине с Майклом, Айрин сложила руки на груди и приготовилась к буре, которая, как она знала, непременно обрушится на нее.

– Конечно, я собиралась все рассказать тебе. Если помнишь, я даже пыталась это сделать, – с достоинством сказала она и слегка поежилась, заметив, как сузились его глаза.

– Пыталась? – издевательски рассмеялся он. – Брось свои штучки, Айрин. Ты могла все объяснить мне, когда я впервые сказал, что видел тебя в Гштаде! – с горячностью добавил Майкл и угодил в точку, потому что уже тогда она понимала, что совершает ошибку. Вот только не знала, насколько большую.

Признавая свою вину, но и не считая его совершенно невинным, Айрин вызывающе вздернула подбородок.

– Нет, не могла. Ты ужасно меня разозлил. О Боже, что, по-твоему, я должна была почувствовать, узнав, как все это время ты относился ко мне? – воскликнула она. – Я видела, что ты презираешь меня, но до того момента не могла понять почему. Проклятье, Майкл, как ты мог думать, что я такая?! – с болью в голосе спросила Айрин.

– А что еще я мог думать, после того как увидел все это?

От обиды на глазах Айрин выступили злые слезы, и она поспешила их сморгнуть.

– Но ты лишь однажды был свидетелем моего «недостойного» поведения! Неужели я не заслужила хотя бы сомнения, после того как мы снова встретились и ты узнал меня совсем с другой стороны?

На лице Майкла отразилось некоторое смятение.

– Откуда я мог знать, что это не очередные твои штучки? Конечно, все было бы иначе, скажи ты правду. Возможно, я поспешил с выводами. Возможно, мне следовало задать больше вопросов. Но в любом случае, ты должна была с самого начала сказать мне правду, – холодно заметил он, и его несправедливость вывела Айрин из себя.

– Ты бы не поверил мне! И не смей отрицать этого, Майкл! У тебя это была идефикс, и ты ни за что не желал с ней расставаться, что бы я ни говорила. Сколько раз я пыталась сказать, что всему может найтись совершенно невинное объяснение, что ты не знаешь меня, но ты был непоколебим в своем убеждении! – сердито выпалила Айрин.

Ноздри Майкла раздулись, и он сердито втянул в себя воздух.

– Поэтому ты решила сделать из меня дурака? – спросил ее Майкл, и у Айрин болезненно сжалось горло.

– Только поначалу. Я хотела отплатить тебе за все, что ты сказал. Я хотела бросить правду тебе в лицо, после того как мы раздобудем письма, – с трудом выговаривая слова, призналась она, и мускул на его щеке задергался.