Кентская красавица - Бетти Бити Страница 35

Когда вода поднялась, это было подобно беззвучному взрыву, как если бы мир выдохнул огромную массу воздуха. Вода все прибывала, прибывала и прибывала с шумом. Я услышала, как металлические столы и стулья сталкивались в воде, глухой стук бревен и обломков. Я чувствовала огромную силу, брошенную против игрушечных дорических колонн. Я видела с крыши, что происходит вокруг на расстоянии вытянутой руки. Я помню, как смотрела на вышку. Я помню, что мое сознание никогда еще не было таким ясным. Я помнила, что, несмотря на все происходящее, я люблю Билла.

Я поставила на карту свою жизнь. Что-то магическое было между нами.

Итак, я смотрела вокруг, крыша павильона поплыла к вышке, или огни на башне начали перемещаться, или испуг и холод, или проклятие привели к головокружению. Свет начал отделяться от нее. Я задрожала и положила одну руку на глаза, чтобы защитить их от дождя, а другой схватилась за парапет, чтобы удержаться. Вода накрыла мою руку. Я задрожала от ужаса. Ночь, казалось, окутывала меня.

Но вдруг луч света вырос. Какое-то тело вдруг материализовалось за ним. Это был опускающийся вертолет. Он проплывал над верхушками деревьев, над озером так медленно, что оставлял дорожку на воде.

Он парил. Меня шатало, мои волосы трепетали подобно флагу в воздушном потоке. Вертолет пролетел надо мной, над Итальянским садом и вернулся опять.

Наконец он повис надо мной. Медленно, как если бы это приближение могло повредить мне, начала спускаться веревка с подъемником. Она приземлилась, если так это можно назвать, с другой стороны крыши, в нескольких футах в стороне. Это было похоже на чье-то плечо. Неуклюже я влезла в это. Тогда, вспоминаю, обращаясь к окну наверху, я сделала пару жестов и подергала веревку. После этого была пауза. А потом скулящий шум, и я оказалась в воздухе над бурлящей водой. А через некоторое время я увидела, как верхушка павильона постепенно исчезает под нахлынувшей водой. Когда только крыша павильона осталась над водой, я была вынута сильными руками чужестранца из этого предмета. Лицо чужестранца с уставившимися на меня в ужасе изумленными глазами было передо мной.

Кошмар закончился, но начался сон.

В этом сне чужестранец заговорил. Голосом Билла Напьера и, конечно, в его манере.

— Черт возьми, и что ты делала здесь, Чарли, девочка? Я испугался за твою жизнь!

Я не отвечала. Я хотела, чтобы сон продолжался. Я сидела на маленьком сиденье высоко над свои миром. Мир погрузился в серую бездну и растворился, как во сне.

— Почему ты не с Элоизой? — спросила я у сна. — Я полагала, ты поехал навестить твою тетушку в Хокхорсте.

И тогда Билл Напьер из сна протянул руку, чтобы пощупать мой пульс, и потрогал мой лоб. Его лицо приблизилось ко мне, очень большое, очень обеспокоенное, очень дорогое.

— Вот, — сказал он через секунду, — сделай глоток.

Он приложил открытую флягу к моим губам. Бренди. Я отклонила ее. Это, может быть, во сне…

— Если ты не с Элоизой, — сказала я медленно, — кто тогда с Элоизой?

— Поверь мне. Я не жених Элоизы. Ах да, я знаю. — Он все еще бросал стремительные, взволнованные и изучающие взгляды в моем направлении, между быстрыми взглядами на панель, расположенную значительно ниже. — Это армейский парень, лейтенант Хамфрис.

— Чевапчичи! — воскликнула я. Глаза Билла сделались обеспокоенными. — Она собирается выходить замуж за него?

— Не знаю. Возможно. Смотри, Чарли, девочка, что с тобой происходит?

— А тогда на ком ты собирался жениться?

Здесь сон оказался немного неправильным.

— Ни на ком, — сказал он зло.

— Почему? — снова спросил сон.

— Потому что девушка, которую я люблю, думает обо мне, как о брате.

И тогда сон закончился, совершенно внезапно. Мы приземлились. Только одна вещь не пропала. Я не пробуждалась. Мы находились на территории буровой, которая, казалось, стала приютом для людей, вынужденных покинуть свои затопленные дома.